– Сижу, никого не трогаю, работа есть, которую люблю…
– Зато она тебя, судя по твоей зарплате, не любит.
– Откуда ты знаешь, сколько я получаю? – слегка обиделся Володя.
Виктор выразительно обвёл взглядом обстановку:
– Я не телепат, как некоторые, но я всё-таки не слепой.
– Противно в чужом грязном белье копаться.
– В белых перчатках остаться хочешь? Ну и сиди в своей однушке.
Виктор разлил водку по рюмкам. Пока они разговаривали, он успел разложить закуску по тарелкам. Выходило по-мужски: колбаса сырокопчёная, сыр, сельдь в красном вине, шпроты, маслины. Ничего готовить не надо, всё уже готово к употреблению.
– Ну, давай, Володя, за твой талант! За руки хирургические, за голову удивительную!
– Ты подхалим, Виктор.
– Водка согреется.
Они выпили и набросились на закуску: алкоголь всегда повышает аппетит.
Когда слегка насытились, Виктор сказал:
– Серьёзному человеку помочь надо. Не бизнесмен, при власти, афишировать себя не хочет.
– Если при власти, а не в бизнесе, конкурентов быть не должно. Опять проблемы с бабами? Тошнит уже…
– Я не в курсе, да и не лезу. Меньше знаешь – дольше живёшь. А сплю я всегда хорошо. – Виктор имел в виду пословицу «Меньше знаешь – крепче спишь».
Когда закуска была съедена, а водочка выпита, Виктор задал вопрос повторно:
– Так ты согласен? Давать твой номер?
– Ты и мёртвого уговоришь. Давай.
Виктор удовлетворённо кивнул, попрощался и ушёл.
Володя обошёл свою квартиру. Не апартаменты, конечно, но для одного человека – вполне… И меньше уборки требует. Для Володи, как и для любого другого мужчины, это было существенно. Пыли и грязи он не любил, убирался регулярно – мыл полы, пылесосил, но занятие это считал вынужденным, пустой тратой времени. Вот обстановку следовало поменять на современную, это верно.
Звонок телефона раздался неожиданно, и номер был неизвестный.
– Алло, здравствуйте. Это Владимир Анатольевич?
– Добрый вечер, он самый.
– Этот номер мне дал ваш знакомый Виктор.
– Был такой разговор.
– Мне необходимо с вами встретиться.
– Где и когда?
– Если вы не будете против, я могу подъехать к вам прямо сейчас.
– Подъезжайте.
Уж лучше незнакомец подъедет сам, чем топать ногами неизвестно куда.
Володя кинулся на кухню, вымыл посуду, навёл порядок. Гостя следует встречать в комнате, но и кухня должна блестеть.
Через полчаса в дверь позвонили. Володя открыл.
На площадке стоял мужчина лет сорока пяти, в костюме. Володя сразу понял: мужчина из органов: МВД, ФСБ, УФСИН или из Следственного комитета. А впрочем, не исключены и другие конторы – вроде борьбы с наркотиками. Когда человек работает там долго, профессия накладывает на него отпечаток: короткая стрижка, цепкий взгляд, выражение лица… Впрочем, учителей со стажем он тоже распознавал сразу: у них тон разговора менторский, поучающий. Хотя учитель – это не столько профессия, сколько диагноз. И сам он хоть не судим и под следствием никогда не был, представителей органов недолюбливал. Но по жизни приходилось общаться: в паспортно-визовой службе, с участковым, с гаишниками. В памяти остались грубость, хамство, ощущение вседозволенности.
– Входите, – пересилил себя Володя.
– Я вижу, вы мне не очень рады. – Мужчина вошёл в прихожую.
– Органы не люблю, – признался Володя.
– Вы же с ними ни краем, ни боком, – усмехнулся мужчина.
Володя ещё раз убедился, что был прав. Наверняка он в органах и уже успел пробить на него, Володю, данные.
– Проходите в комнату, располагайтесь.
