Возможно, охранник принял оперативников за бандитов – так не лихие девяностые на дворе.
– ФСБ! – охраннику сунули под нос удостоверение, из кобуры на его поясе вытащили служебный «ИЖ», на большие пальцы рук надели маленькие пластиковые браслеты.
Савин и Кистень спокойно зашли в небольшой домик пропускного пункта и вскоре вышли оттуда.
– Второго повязали, – доложили они подполковнику.
– Этого – в домик, – распорядился он, – Савин, остаешься здесь.
– Слушаюсь.
– Кистень, Оглоблин, – в машину.
Когда Косырев тронул с места микроавтобус, Толкачёв поинтересовался:
– Где у них таможня, кто-нибудь знает?
– Прямо и направо, – ответил Володя. – Там контейнерная площадка будет, а таможня – двухэтажное здание.
– Бывал здесь?
– Из чужих воспоминаний.
Оперативники переглянулись: неизвестно, что там может этот доктор. Глядишь, и в их головах покопался тоже. Какие уж тут служебные, семейные и прочие личные секреты?
Машина подъехала к таможне.
– Махмуд – он же Сергей – сейчас на втором этаже, в кабинете начальника. Выйдет через пару минут.
– Кистень, Оглоблин, Гнибеда, на выход. Брать объект в коридоре, жёстко, не церемониться.
Оперативники быстрым шагом направились к таможне. Толкачёв обернулся:
– Владимир Анатольевич, я что-то не понял. То, что вы мысли чужие читаете, это мне известно. Но как вы про Махмуда узнали, где он?
– Вам всё расскажи! Я сейчас на пару-тройку минут вперёд события вижу. Вот сейчас автобусы с силовиками к порту подъезжают, будут по рации с вами связываться.
Подполковник ответить не успел, как в кармане его пиджака подала голос рация. Оставшиеся в машине оперативники постарались скрыть удивление.
– Подъехали – куда дальше?
– От въезда прямо сто и пятьсот направо, двухэтажное здание таможни. Увидите наш микроавтобус. Всем находиться внутри, не выходить. Как поняли?
– Поняли отлично, конец связи.
Рация щёлкнула ещё раз.
– Первый, объект взяли. Куда его?
– В машину.
Через несколько минут показались два оперативника. Перед собой они вели таможенника – его руки были заведены назад и скованы наручниками. Видимо, без шума не обошлось, потому что к окнам прилипли любопытствующие.
Подполковник выругался: среди сотрудников таможни могли быть люди из группы Махмуда.
Задержанного террориста втолкнули в микроавтобус и усадили на сиденье.
– Вы ещё ответите за самоуправство! – сразу заявил он.
– Мы уже испугались! – не удержался кто-то из оперативников, а остальные рассмеялись.
– Добрый вечер, Махмуд! Когда приходишь в гости, надо здороваться!
– В гости в наручниках не ходят! К тому же вы ошиблись, я не Махмуд, а Сергей.
– Да? А похож как две капли воды. Документы купил или подделал?
– А не пошли бы вы…
– Ай-яй-яй, нехорошо ругаться.
Володя закрыл глаза. Толкачёв специально провоцировал Махмуда, стараясь вывести его из равновесия, обозлить. В таком состоянии человек может сорваться, сказать лишнее, и Володе надо было уловить мысли Махмуда. А у того в голове их целый рой.
«Кто они такие? Полиция? Мне их бояться нечего. Взяток я не брал, арестовывать меня не за что. ФСБ? Очень похоже. Магомеда взяли? Второй день на связь не выходит: неужели раскололся? Но на него это не похоже. В чём меня подозревают? Если приехали за мной, зачем стоят эти два автобуса?»
Сидя за спиной Махмуда, Володя набивал на ноутбуке текст. Оперативникам мысли террориста неведомы, а текст им поможет.
– Сам расскажешь, где контейнер?
