Насчет собаки – это серьезно. Немцы, оккупировав чужие земли, собак сразу изводили, стреляли, и уцелели только те псины, которые не подавали голоса.
Сергей поднялся, прислушался. Тихо. Но только он открыл рот, чтобы отругать ефрейтора, как ветерок донес далекий лай.
– Давно слышишь?
– Несколько минут. Кажется, лай ближе стал.
Это было плохо. Гехаймфельдполиция, или полевая полиция, – немецкая предтеча нашего СМЕРШа – зачастую использовала в охране тыла собак. Вот и сегодня утром, обходя порученную территорию, собака взяла след от болота. На влажных участках земли прослеживались четкие следы четырех пар немецких сапог и одной пары – советских. Перед рейдом разведчики переобулись, а о сапере в суете запамятовали. Немцы о разведгруппе сразу догадались: зачем настоящим немцам по болотам ходить? Да еще в русских сапогах?
Сразу был отряжен взвод полицейских. Это не пехотинцы, все имеют опыт борьбы с разведгруппами, диверсантами, своего рода разыскники, бультерьеры. В след вцепились – не оторвешь. Впереди – проводник с овчаркой, рвущейся с поводка, за ними фельдполицаи бегут. Все откормлены на добротных харчах, физически натренированы – в полевую полицию зачастую отбирали охотников и егерей. Таким и следы на земле читать приходилось, и на охоте не один десяток километров с ружьишком проходить.
Но сейчас их гнал азарт. Захватят или перестреляют русских – награда будет или в отпуск отпустят. Пять русских не смогут долго противостоять трем десяткам солдат ГФП.
Фельдфебель, недавно пойманный обер-лейтенантом за пьянкой, был зол, мечтал реабилитироваться и гнал своих полицаев без остановки. Если русские успеют что-нибудь взорвать, ему нагорит. Ладно, если только в звании понизят – могут ведь и на передовую послать, чего фельдфебель боялся до икоты. Снаряд в окоп прилетит – и не услышишь, а еще пугали знаменитые штыковые атаки русских. Это же варварство какое – штыком в живого человека! Не цивилизованно, по-немецки, а по-азиатски.
– Буди лейтенанта!
Лейтенант безмятежно спал. Будить его было жалко, устали все, но пришлось. Однако, как только он услышал лай собаки, который стал отчетливее, сразу приказал: «Подъем!»
Собрались за несколько секунд. Из холщового мешочка лейтенант щедро насыпал на лежку и следы группы махорки – для таких случаев специально брали самую дрянную, но и самую ядреную. Курить такую могли не все, зато махорка пополам с перцем хорошо сбивала собаку со следа.
Только и проводники были опытные. Когда преследователи добрались до места отдыха разведчиков, собака стала чихать и тереть нос передними лапами. Ее сразу провели вокруг бивуака, и она снова взяла след – старания лейтенанта пропали втуне.
Теперь разведгруппа уже бежала. Лейтенант мечтал встретить реку или ручей. Если собака одна, речушка могла выручить.
Фортуна – тетка капризная. Сначала повезло немцам, взявшим след, потом русским. Им встретилась речушка – едва ли метра три шириной, с тихим течением.
– В реку! – скомандовал лейтенант.
Теперь они бежали по реке. В воде запахи не распространяются, и ни одна собака их не учует. Немцы вынуждены будут пустить собаку по берегу – вверх и вниз по течению, чтобы наткнуться на след. Ведь разведчики не могут все время по воде бежать: это тяжело, да и задание выполнять надо. Вода смывала болотную тину с обмундирования, охлаждала разгоряченные бегом тела. Сапоги, набрав воды, стали тяжелыми.
А лай все приближался. Немцы здраво рассудили, что группа будет уходить от линии фронта, и преследовали разведчиков в правильном направлении. Но они бежали по берегу, экономя силы, и дистанция между группами сокращалась.
А лейтенант лихорадочно пытался найти выход. Что делать? Оставить одного разведчика прикрывать отход группы? Надолго это немцев не остановит, забросают гранатами, а один человек будет потерян. Да и удобного места для засады нет. Лес, далеко не видно. Подберутся немцы и забросают их своими «колотушками» – так называли наши бойцы их гранаты с длинной деревянной ручкой.
Речушка поворачивал вправо, уходя в сторону от нужного разведчикам направления.
– На берег! – скомандовал лейтенант.
По земле бежать было удобнее, чем в воде, а главное – тише. И Сергей сразу услышал вдалеке знакомый звук: перестук колес, лязганье сцепки, выдох паровой машины.
– Железная дорога впереди! – крикнул он лейтенанту.
– И что?
– Может, удастся прицепиться за вагоны? Тогда уйдем.
Лейтенант оценил идею и повернул вправо.
Через километр, когда бежать уже не было сил, лес кончился.
Немцы для безопасности вырубили лес на сотню метров в стороны от дороги. Вернее, пилили и рубили лес местные жители под конвоем полицаев. Немцы опасались партизан и подрывов эшелонов. Ночью вдоль дороги через каждые полсотни метров стояли часовые, днем по рельсам постоянно
