– Нет, аалы вам не друзья …
С этими словами Жимор взмахнул руками, и комнату озарила вспышка света.
Глава 9
Сир Джам не любил внезапных, непродуманных решений, рождающихся под воздействием эмоций и чувств. Он всегда считал, что в них отсутствуют ясность и логика. А еще он не любил бунтовщиков и тех, кто подстрекал других выступать против закона и порядка. Но нынешнее состояние дел было таково, что он сам стал участником мятежа, непродуманного и неорганизованного, и теперь, после победы у озера Азул, ареста, суда и внезапного освобождения он никак не мог понять, что же ему делать дальше. В замешательстве пребывали и его соратники. Кто-то из молодых сеньоров-бунтовщиков страстно желал двигаться в Крудель, столицу Нордении, но рыцари постарше понимали, что их силы несопоставимы с королевской гвардией, и предлагали занять оборонительный рубеж где-нибудь поближе к дому, чтобы иметь преимущество в снабжении и укреплениях. Это был разумный план, вот только восставшие рыцари расходились во мнениях относительно того, где именно занять оборону.
Сир Зурос и его люди хотели идти в Пуно и укрыться в лесах и горах, рыцари из Буа настаивали на Бонвилле, где в огромной цитадели герцога можно было успешно отбивать штурм за штурмом и тянуть время. Но поскольку ни одна из сторон не желала уступать, все войско продолжало отступление на юго-восток, отражая случайные атаки местных сеньоров, рьяно пытающихся отличиться в глазах короля. Несмотря на то, что ни одно из этих нападений не представляло серьезной опасности, они замедляли продвижение армии мятежников, и это позволило королевским войскам, имевшим существенное превосходство – как пишут в летописях «в воинах пеших и конных, а также в благородных рыцарях» – нагнать бунтовщиков около небольшого городка Дермис.
Опасаясь внезапных атак с флангов, сир Зурос, теперь уже бывший герцог Пуно, и большая часть сил мятежников отступили за городские стены и занялись подготовкой к обороне, в то время как задержать врага отправился отряд под командованием сира Джама. К счастью для бывшего второго капитана королевские военачальники были настолько уверены в своей победе, что даже не удосужились разработать план сражения и прямо с марша бросили своих воинов в атаку.
Тяжелая пехота, развернув знамена, под барабанный бой двинулась на изготовившихся к битве мятежников. За их спинами королевские рыцари с помощью слуг и оруженосцев спешно облачались в доспехи. Сир Джам, привстав в седле, поверх мерно колыхавшихся голов пеших латников хорошо видел эти приготовления – рыцари шутили, многие пили вино из рогов и, опустошив их, снимали серебряные колпачки, чтобы протрубить сигнал вызова на поединок.
Подъехал молодой сир Бэррон и, указав на приближавшуюся пехоту, спросил с плохо скрываемым гневом:
– Они вызывают нас, но прежде отправили латников! Их втрое больше всех наших воинов. Это… нечестно!
– О какой честности ты говоришь, – покачал головой сир Джам. – Это понятие давно уже не в ходу при дворе. Отводи людей назад и побыстрее!
– Зачем?! Мы можем попытаться смять пехоту! А если нет, умрем с честью!
– Не стоит так легко расставаться с жизнью, юный сир, она еще тебе пригодится.
– К чему жизнь, если она осквернена трусостью?!
– Хватит рассуждать! – разозлился сир Джам. Он выхватил из ножен меч и обратился к солдатам, что нервно переминались рядом: – Отходим! Каждого, кто не исполнит приказ, я зарублю на месте!
Отряд мятежников, построенный полумесяцем, на концах которого сосредоточились конные рыцари, а по центру стояли латная пехота и лучники, начал медленно пятиться к краю поля. Увидев, что враг отступает, королевские гвардейцы разразились радостными криками и ускорили шаг, рассыпавшись по всему полю. Барабанщики старались вовсю, вой рыцарских рогов у повозок, напротив, стих – облаченные в доспехи рыцари короля погоняли своих скакунов, опасаясь не успеть к битве, которая теперь виделась им как разгром непокорных.
– Еще, еще! – командовал сир Джам. Он отступал последним, то и дело оглядываясь на продвижение пехоты противника.
Два войска разделяли теперь не более трехсот шагов. Среди наступающих царило благодушное настроение – опустив щиты, гвардейцы двигались широким шагом, едва не переходя на бег. Их командиры, стремясь выслужиться, старались побыстрее достать трусливого врага и решить исход восстания одним могучим ударом, накоротке, чтобы потом получить от короля все лавры, не деля их с рыцарями.
К сиру Джаму вновь обратился сир Бэррон:
– Господин второй капитан! Рыцари недовольны! Воины ропщут! От сира Зуроса только что прибыл гонец, герцог в гневе. Еще немного – и мы упремся в овраг. Нам некуда будет отступать… гвардейцы совсем близко, а рыцари короля все в седлах, и они приближаются. Еще немного, и нас прижмут, а потом размажут…
– Смотри! – перебил его сир Джам и указал на разбредшийся строй вражеской пехоты, до которой теперь было не более ста шагов. – Они в походе с утра, а сейчас дело к закату. Им пришлось пересечь еще и это поле, под солнцем и в полном боевом облачении. Смотри, смотри, сир Бэррон! Ты видишь, как они дышат? Как хватают ртами воздух? Ты видишь, что у них уже нет сил нести щиты поднятыми, и они едва ли не волочат их по земле? То же самое и с королевскими рыцарями – их кони вымотались за день, а седоки бодрили себя вином, чтобы хоть как-то побороть усталость.
– Сир, так вы… – начал было сир Бэррон, но бывший второй капитан снова не дал ему договорить. Он вытащил рог и трижды протрубил старинный
