– Гарнер нас убьет… – прошептал дракон.
А я на радостях подбежала и, схватив ребят за рубашки, затрясла их, широко улыбаясь:
– Я так и знала, что в этом идиотском мире есть что-то нормальное!
Ребята, наверное, подумали, что я тронулась. Но мне все равно. Я поняла, что чем-то наши миры все-таки похожи, а значит, выживем и удачно устроимся.
– Как вы посмели?!
Куратор в сильном раздражении расхаживал по кабинету, а мы, сидя на стульях, внимали.
– Вам было ясно сказано, что за стенами Академии применять магию запрещено. Да вы с ней и работать не умеете. Могли пострадать сами и покалечить этого преступника. Мог случиться диссонанс материи, и тогда квартал был бы оглушен и дезориентирован!
– Но мы думали… – начал Дима.
– Шафирану коре Нару, вам не полагается думать, вам полагается выполнять то, что говорят. Вас сегодня не отчислили только потому, что этот преступник оказался из шайки, которую давно разыскивали. Не будь уважительной причины, стояли бы с сумками за воротами Академии.
Мы виновато молчали.
– Ждите, я сейчас приду.
Как только Гарнер вышел, я тут же подскочила со стула и, метнувшись к опешившему дракону, открыла ему рот и осмотрела зубы.
Тот, через секунду придя в себя, отстранился:
– Надя, что ты делаешь?
Клыков я не увидела, но зато меня заинтересовало кое-что другое.
– А ну-ка, покажи язык!
– Зачем? – подозрительно спросил дракон.
– Покажи! – нахмурилась я.
Дима нерешительно приоткрыл рот, и я, увидев раздвоенный язык, схватила его и потянула на себя, чтобы внимательно рассмотреть.
Дракон взвыл и, отскочив, начал отплевываться.
– Совсем с ума сошла? – опасливо косясь на меня, прошипел парень.
Слава сидел на стуле и хохотал.
Я, вытерев руку о брюки, пожала плечами и спросила в ответ:
– А почему у тебя язык на кончике раздвоенный?
– Нормальный у меня язык, как у всякого дракона. Больше никогда так не делай! – прорычал он.
– Ну… У тебя же вырастают зубы!
– Они не вырастают. И это естественная реакция организма.
– Ага! Да рядом с тобой белая акула нервно курит в сторонке! – возмутилась я и, задумчиво посмотрев на дракона, добавила: – Интересно, где там все это помещается?
Дима сделал несколько шагов назад:
– Не вздумай больше изучать меня!
– Какие мы нежные…
В этот момент вошел Гарнер и, подозрительно осмотрев нашу компанию, протянул листы.
– Это ваши пропуска из Академии, и чтобы быстро отсюда. На улице уже стемнело, – мрачно сообщил куратор.
Мы поспешили скрыться с его глаз долой. Нас не надо просить дважды.
До Роды шли молча. Сегодня у меня день открытий, просто боевой день, и я осталась им жутко довольной. Хорошо отдохнула, узнала много интересного и задалась еще несколькими вопросами. В общем, живем!
Увы, я не знала, что это только начало.
На следующее утро за завтраком, за которым нас отчитала еще и Рода, мы молча поглощали еду. И тут дракон сделал неожиданное заявление:
– Я знаю, почему увольнение началось с выговора.
– И почему? – мрачно поинтересовался Слава.
– Потому что не отметили начало нашего нового жизненного пути. Мы должны это сделать, пока не поздно.
– И как же мы его отметим? – заинтересованно спросила я.
– В таверне, конечно, – логично просветил дракон.
О! Знакомая песня.
