шанс, что они в кои-то веки сделали все нормально.
– Выполнила свою миссию? – раздался над ухом голос.
По телу пробежали приятные мурашки.
– Да. Я же обещала попробовать уладить…
– А я-то удивился, когда услышал, что мой друг детства пошел по ба… девушкам, – хмыкнул Андрей.
– Зато сработало.
– Несомненно.
Ближе к середине вечера я уже начала уставать от шума и перешла к столам с закусками, где можно было найти хоть немного уединения. Практически все гости в это время находились на танцполе.
Наблюдая за собравшимися, я вспомнила, что не так давно стояла в этом же большом зале и так же смотрела на толпу гостей.
В этот момент как раз заиграла мелодия танго, и над ухом раздался голос:
– Потанцуем?
Повернувшись, я увидела улыбающегося жениха.
– Почему бы и нет?
И мы начали этот самый страстный на свете танец, но в этот раз уже не с целью сделать друг другу больно. Не в силах оторвать от партнера взгляд, мы танцевали только друг для друга. Шаг, прикосновение к руке, еще шаг, наклон – и я откинулась назад. Этот танец демонстрирует извечное противостояние мужчины и женщины и как ни один другой показывает, что пассивной и активной стороны в любви быть не может.
В конце гости нам поаплодировали, и мы, попрощавшись с родителями Андрея, ретировались: все-таки дома время можно провести с большей пользой.
В один из вечеров, практически сразу после помолвки, я поняла, что наши отношения изменились не полностью. Между мной и Андреем произошла сильная ссора.
Началось все, как водится, с мелочи, но слово за слово мы распалялись все больше, и, когда я обвинила оборотня, что, несмотря на наши очень… близкие отношения, он так и не признался мне в любви, тот ответил, что это женская дурь.
Понимая, что сейчас наброшусь на него с кулаками, я выбежала за дверь и несколько часов бродила неподалеку от дома.
«Зря я согласилась на помолвку, надо все это заканчивать. Видимо, никогда нам не быть вместе. Вот дура, поверила… в иллюзии».
Уже на грани депрессии я пришла собирать вещи, о чем и сообщила Андрею, который вышел мне навстречу хмурый и неприветливый.
– Нет.
– Прекрати глупить, – сказал он.
– Да, – процедила я и отправилась в спальню, но до шкафа не дошла.
Меня оторвали от пола и бросили на кровать.
Взглянув на Андрея, я замерла.
– Что это ты делаешь?
– Раздеваюсь, – сказал оборотень, криво усмехнувшись и расстегивая ремень.
Я не стала спрашивать зачем, и так все понятно. Низ живота предательски заныл.
«Не-е-ет… так просто я не сдамся».
И поползла по кровати прочь. Меня ловко и быстро перехватили и, перевернув, легко стащили летний сарафан и лифчик, зафиксировав руки вверху.
С мужчиной, весящим на добрых пару десятков килограмм больше меня, бороться бесполезно, и я затаилась, ожидая удобного момента.
Пытаясь успокоить дыхание, почувствовала, как его пальцы нежно заскользили по моему животу, ногам, груди. Мое тело против воли начало отвечать на ласки. Андрей провел пальцами по внутренней поверхности бедра, но не приближался к заветной точке, обходя ее стороной, дразня меня.
«Что происходит? Неужели я совсем безвольная?»
Ноги вздрагивали, грудь снова заныла, требуя ласки.
Хорсов пробуждал во мне дикое первобытное желание, заставляя забывать обо всем. Голова начала кружиться от сладких ласк и беззащитности своего положения.
Руки оборотня, покружив вокруг, спустились к низу живота и прикоснулись к самой чувствительной точке.
Закусив губу, я выгнулась. Наслаждение, стрелой пронзившее тело, оказалось болезненным и сладким.
Но этого Андрею показалось мало, и он, приблизив губы к груди, обхватил вершинку, лаская и посасывая ее. Через несколько секунд перешел на другую… И опять обратно…
Тело просто пылало, и, не желая ни о чем просить Хорсова, я чуть ли не плакала, желая большего.
