Больше в кабинете ценностей не нашлось, но это меня уже не особо расстроило. Аккуратно рассовав добычу по карманам куртки, я спустился на первый этаж.
Здесь меня ожидало разочарование – в первых двух открытых комнатах не было ровным счетом ничего полезного. Непонятный хлам, деревянные обломки, стойки для оружия – и полное отсутствие полезных для меня вещей. Ну, разве что найденное дерево можно пустить на дрова для костра.
За третьей дверью обнаружился спуск вниз, похоже, в подвал. Оставив его напоследок, я взломал последний запор и оказался в длинном широком коридоре. Даже не дав себе труда подумать, куда он может вести, я вальяжно прошел до солидной, обитой стальными пластинами двери, установленной в противоположном конце. И, уже привычными жестами начертив кровавую закорючку, выбил замок.
Из-за двери послышался шорох, но то ли я слишком уверовал в свои силы, то ли слишком устал от всего, случившегося за день, – в любом случае значения этому я не придал, нагло распахнув дверь.
Коридор, как оказалось, служил переходом между главным зданием и вторым, которое я определил как казармы. Судя по тому, что в огромном зале повсюду виднелись остатки кроватей и каких-то сундуков, скорее всего – личных ящиков живших здесь солдат, – я угадал. Но это сейчас занимало меня меньше всего. Потому что повсюду в помещении виднелись здоровенные, с локоть в длину, кожистые яйца грязно-желтого цвета.
А еще здесь оказались три толстые крылатые ящерицы, взирающие на меня янтарными глазами.
Несколько мгновений мы рассматривали друг друга. Я их – с оторопью и непониманием, они меня – с быстро усиливающимся негодованием, приправленным некой толикой гастрономического интереса.
Затем ближайшая виверна зашипела и, опустив голову, вразвалочку отправилась в мою сторону. Ее товарки тут же последовали за ней.
Я, сбросив оцепенение и чувствуя небывалую бодрость и легкость во всем теле, запрыгнул обратно в коридор, захлопнув дверь. Увы, с дыркой вместо замка она теперь представляла собой гораздо менее непреодолимую преграду, в чем я и убедился тотчас же: от сильного удара дверь попыталась распахнуться, сильно врезав мне по лбу. Из глаз посыпались искры, но я все же успел навалиться на толстые доски всем телом и вновь закрыть проход.
С другой стороны раздалось злобное шипение, и последовал новый удар, от которого я чуть было не отлетел вглубь коридора. Потом на дверь навалилась тяжесть, и я услышал леденящие душу звуки, издаваемые когтями, старающимися процарапать дерево. Оно, слава богам, не поддавалось.
Сложилась тупиковая ситуация – ящерицы не могли пробраться ко мне, пока я держал дверь. Я не мог уйти, потому что держал дверь, не зная, как ее запереть намертво. На ум приходили тяжелые деревянные столы, виденные мной на втором этаже, но это было слишком далеко – я не мог себе позволить оставить незапертый проем за спиной. Да и не получилось бы у меня, наверное, дотащить в коридор такую тяжесть.
За дверью взревели – грозно, вожделеюще и весьма многообещающе. Впрочем, я не особо проникся – в последнее время стал как-то привыкать ко всем этим тварям, желающим меня сожрать или хотя бы просто убить.
Решение в конце концов пришло. Продолжая удерживать трясущиеся доски телом, я достал свой старый нож, бросил на пол и, ногой повернув его кончиком к двери, принялся толкать под нее. Первая треть лезвия зашла в неширокую щель довольно просто, затем уже пришлось пинать по рукоятке. Так, первый упор есть.
Найденный у мага клинок я точно так же загнал в щель наверху двери. Правда, пришлось стучать по рукоятке уже кулаком, и лезвие вошло не так уж плотно. Затем на всякий случай проделал то же самое с мечом.
Подождал немного, прислушиваясь к происходящему по ту сторону, а затем опрометью, не обращая внимания на все еще страдающие ноги, помчался в ближайшую комнату, в которой, как я помнил, валялись деревянные обломки. Сзади послышался глухой удар и негодующий рев.
Мне удалось вернуться до того, как ящерицы выбили мои подпорки. Вытащив верхний клинок, я опять прислонился спиной к доскам и, время от времени чувствуя удары, принялся строгать колышки для более надежного законопачивания прохода.
Голубоватая сталь резала дерево просто изумительно. Мой старый нож, конечно, тоже надежное и хорошее оружие, но новый – это просто песня.
Наконец, настрогав достаточное количество распорок, я принялся вбивать их по всему периметру двери, игнорируя возмущенное шипение с противоположной стороны. Дверь постепенно сотрясалась все меньше и меньше, а в конце, когда я забивал последний колышек, стояла уже как влитая.
Только тогда я вытащил наконец второй нож, меч и позволил себе расслабиться. Про соседей можно было на некоторое время забыть.
В подвал я спускался с опаской, предварительно соорудив нечто вроде факела. Факел горел плохо, постоянно пытаясь окончательно погаснуть, а в итоге оказался не особенно-то и нужен – подземелье было всего несколько шагов в длину и ширину, вдобавок в нем, кроме трубы колодца, зияющей отверстием для набора воды, ничего больше не было. Интересно, зачем делать дополнительную дыру – отсюда воду добывать удобнее, что ли?
Колодец полностью завладел моим вниманием – пить хотелось все сильнее. К счастью, в этом мне повезло – отблески факела плясали над поверхностью воды, виднеющейся всего в нескольких метрах внизу. Запах явно отдавал затхлостью, но признаков гнили или чего-то еще в этом духе я не заметил. Оставалось только придумать способ, с помощью которого можно было бы опустить котелок вниз.
В конце концов, внутренне ругаясь, я выбрался на первый этаж, к свету, стащил штаны и отрезал вторую штанину симметрично первой. Попутно вспоминая брошенный рюкзак, оставленные по дороге тряпки, использовавшиеся для перевязок, и проклиная свою тупость.
