– Я всегда рад тебя видеть, Миша. А насчет легкости – до меня дошел слух, что его императорское величество весьма благожелательно оценил… Как бишь там? Кажется, «веселые побегушки на свежем воздухе»?
Четырнадцатилетний (ну почти – до дня рождения два месяца осталось) великий князь поперхнулся, непроизвольно фыркнул, а потом все же не выдержал и тихонечко захихикал.
– Откуда только и знаешь? Чужих ведь на том обеде не было, только мама?, папа?, Никса, Георг и я.
– Думаю, это твой старший брат поделился столь деликатными подробностями с несколькими офицерами Преображенского полка.
Михаил резко прекратил смеяться, еще раз покосился на свиту и неожиданно серьезно спросил:
– Александэр, я не вовремя, да?
– Ты? Пфе!.. Не говори чушь. Просто я немного расстроен нашими бравыми гвардейцами. Пойдем, сам оценишь.
Дойдя в компании с «атаманцами» и камергером до небольшой трехэтажной башенки, очень удачно прикидывающейся древнерусской дозорной крепостцой, августейший подросток и сиятельный аристократ зашли внутрь. Свита же в полном составе осталась снаружи – потому что те же «атаманцы» конвоя вполне доверяли гостеприимству хозяина, весьма памятному еще по Сестрорецку. Попробуй не запомни, когда и они, и фабричные сторожа одного и того же человека охраняли!.. А сторожа еще и внимательно приглядывались к любому, кто брал оружие в руки рядом с юным великим князем… В принципе очень правильное гостеприимство, казакам такое уж точно нравилось. Ну а камергер еще до «Колизеума» получил весьма четкие и абсолютно исчерпывающие инструкции от своего подопечного. Поднявшись по витой лестнице в комнатку на самом верху, юный и молодой мужчины подошли к широкому окошку, из которого арена для дружеских поединков была видна как на ладони, и молча застыли, наблюдая.
– Спрашивается, и зачем на поле устанавливали щиты?
Михаил во все глаза смотрел, как на арене поручик-«преображенец» чуть ли не прогулочным шагом сходился с таким же, как и он, поручиком, но «измайловцем». Разумеется, не просто так: револьверы в их руках едва заметно вздрагивали после каждого выстрела, один вдруг отчетливо вильнул в сторону, поймав коленом подкрашенный воск, а другой был вынужден переложить оружие из правой руки в левую… Но в общем и целом, все происходящее больше смахивало на изощренный садомазохизм. В суровом лейб-гвардейском исполнении.
– Видишь? Только он начал перезаряжаться, его противник тут же прекратил стрелять. Красота.
– Гм. А ты им правила объяснял?..
– Разумеется. И про щиты сказал, и про возможность любого маневра. Чего ради старался…
Поединок закончил «измайловец», с четырех саженей поразив своего коллегу точно в сердце. Недавние соперники пожали друг другу руки, дохромали до стойки, где в нетерпении ожидала своей очереди новая пара «друзей», и, судя по всему, тут же на месте принялись договариваться о реванше. Новые же поединщики быстренько подогнали защитную амуницию, отстреляли пяток патронов – и, надев на головы маски, чуть ли не бегом отправились на стартовые позиции. Пять минут… на протяжении которых ни хозяин «Колизеума», ни его августейший гость ничего нового для себя так и не увидели.
– Все же гвардия – это диагноз. Наверное, и в самом деле стоит убрать все эти щиты и чуть-чуть переделать арену.
– Да-а!.. Проще уж было сразу поставить им прямую дорожку. Кстати, Александэр, кто-то обещал помочь с занятиями для моей команды.
– Ты же знаешь: «Колизеум» – в полном твоем распоряжении.
– Да я не об этом…
Четырнадцатилетний юноша досадливо поморщился, глядя на очередных «пытателей счастья», вставших у стартовой черты. Действительно, ни соображения, ни тактики: несутся друг на друга, как бойцовые петухи!..
– …мне бы одну из фабричных команд в соперники-противники. Только не ту, с которой я сам тренировался!
Не давая ничего возразить, великий князь Российской империи клятвенно пообещал:
– Исключительно для занятий, официально соревноваться с ними не буду.
Отвернувшись от окна (все равно ничего интересного за ним не происходило), оружейный магнат мимолетно потер гладковыбритый подбородок.
– Что ж, почему бы и нет? Организую в Сестрорецке небольшой турнир на выбывание, а победителя отправлю в Санкт-Петербург. На месяц.
– Два!
– Хм?.. Ну пусть будет два.
– О, погляди!
Вернув свое внимание арене, вернее – происходящему на ней, Александр был приятно удивлен: поручик лейб-гвардии Измайловского полка вместо решительной поступи передвигался не менее решительным бегом, вдобавок время от времени резко менял направление. Да и вообще, всячески пытался затруднить своему противнику прицельную стрельбу. И не только пытался, но и затруднял (правда, и себе тоже) – а сблизившись саженей на пять – семь, внезапно упал на одно колено и выдал просто великолепную серию.
– Два точно в сердце, еще два в корпус и пятым в низ маски! Надо бы узнать его фамилию…
– Николай Николаевич Шиллинг, взводный второй роты первого батальона. Что ж, для Измайловского полка еще есть надежда.
С удивлением поглядев на своего друга, Михаил склонил голову к плечу:
