Переждал, пока уляжется глухое ворчание, и продолжил как ни в чем не бывало:
— Не будет ли кто-нибудь из господ рыцарей так любезен, чтоб одолжить мне свое? Вернуть в целости не обещаю, но добычи будет много. Найду, чем расплатиться.
Теперь храмовники заворчали гораздо громче. Отдельных голосов не разобрать, а в целом очень похоже на то, как ворчит старый пес на чужака, приближающегося к его территории. Пардоньте, господа, не я первый начал задираться, а теперь уж будьте любезны. Назвался груздем…
— Нет, я, конечно же, могу отправить слугу в рощу и велеть срубить подходящее деревцо… Но не будет ли урона рыцарскому достоинству, если я стану вышибать вас из седел не благородным оружием, а обычным дрыном? Впрочем, какое мне дело до вашей чести? Решайте сами…
Прикололся, в общем, но совершенно неожиданно к этой шутке юмора тевтонцы отнеслись с пониманием.
— Твоя забота о чести ордена и достоинстве братьев весьма благородна и похвальна, рыцарь Лишенный наследства. Мы дадим тебе оружие и будем предоставлять новое копье каждый раз, когда сломается прежнее. До тех пор, пока ты сможешь его держать, а в седле останется хоть один из нас, — торжественно произнес главный храмовник.
Он подал знак, из задних рядов выехал вперед оруженосец и очень вежливо протянул мне боевое копье. Острием вверх. Не шутят, значит. Мирный исход дела не предусмотрен.
— А теперь приступим, — провозгласил все тот же немец. — Разъезжаемся, и пусть победит сильнейший.
К барьеру, значит. Что ж, как говорили спартанцы: «Либо грудь в крестах, либо голова в кустах».
Отлично сбалансированное копье лежало в руке как влитое и будто успокаивало: «Не боись, рыцарь, не подведу. Зададим жару супостату».
Ночные дежурства способствуют не только хорошему сну, но и процессу самообразования: несмотря на то что даже короли гибли на турнирах от попавшей в глаз щепки, в целом, статистика утверждала, что количество убиенных от рубящих и стреляных ран на порядок выше, чем тех, кто пал в битвах и на турнирах от копья. Стало быть, шансы мои выйти целым из очередной передряги не так уж и малы. Несмотря на полнейшее незнание предмета…
Шагов через тридцать Аксель, который вел моего коня под уздцы, остановился и развернул нас в обратную сторону.
— Прикажете подать сигнал нашим, господин барон?
— Что? — задумавшись о предстоящем поединке, я даже не сразу сообразил, о чем говорит оруженосец.
— Вы же не будете с ними всеми биться, ваша светлость? — поправил перевязь меча Аксель. — Прикажете подать сигнал? Парни пана Лешека мигом всех спешат. И уж тогда поглядим, чья возьмет.
— Еще как буду… Если бы тевтонцы навалились на нас без разговоров, всей кучей, я не промедлил бы и секунды. Но они вызвали меня на поединок. И удар в спину теперь уже станет моим бесчестьем. А ты хотел бы служить человеку без чести?
Во, опять меня понесло! Точно, бытие определяет сознание. Пока считался варваром, никакими кодексами не парился, а как влез в сиятельную шкуру, так постоянно на всю эту высокопарную бодягу срываюсь. Ой, чую, не доведет меня роль благородного дона до добра. Нельзя на двух стульях усидеть. Это даже Румате[50] не удалось…
Аксель только белесыми ресницами захлопал. Видимо, парню такие высокие душевные порывы были недоступны. По его простому разумению, врага надо бить и считать трупы для оплаты, а не обмениваться любезностями. В особенности, когда он напал первым. И он прав, по-своему, а у меня нет времени на объяснения. Рыцарь с открытой дланью уже занял место напротив и отсалютовал копьем. Мол, я готов…
— Погоди, успеете еще и вы с ляхом повеселиться. Дай размяться… — и прекращая любые пререкания, тоже приподнял копье.
Крестоносец ждал сигнала. И как только увидел, что я готов, послал коня вперед, одновременно опуская копье. И несмотря на вполне приличное расстояние, показалось, что его острие, украшенное развевающимися синими лентами, нацелилось мне прямо в переносицу.
Я тоже слегка сжал бока лошади коленями, заставляя ее двинуться навстречу. Шагом. С моими навыками верховой езды использовать более быстрый аллюр было бы чистым безумием. Я вполне мог свалиться из седла, не дожидаясь, пока немец нанесет удар.
Конечно, в конной сшибке скорость имеет большое значение, поскольку увеличивает силу удара. Но те же законы утверждают, что «как аукнется, так и откликнется». В том смысле, что чем сильнее ударишь кулаком стенку, тем сильнее ударишься сам. Вот я и буду изображать препятствие — в виде выставленного копья, а все остальное предоставлю более опытному храмовнику и физике. Главное, не промахнуться и сработать на опережение, сумев достать его хоть на долю секунды раньше…
Если храмовника и удивила моя тактика, то для обдумывания времени у рыцаря все равно не оставалось. Сколько того ристалища… На все про все секунд восемь. Как раз успеть чуть довернуть щит, чтобы получился нужный угол для рикошетного скольжения. Наклонить голову, с той же целью. Лоб у всех самое крепкое место. И навести на цель свое копье…
Бац! Оружие дернулось из руки с такой силой, что едва не вывихнуло запястье и плечо. В глазах искры, как при фотовспышке, а в ушах звон, словно меня целиком засунули в Царь-колокол или прямо под ухом выстрелили из пушки того же имени.
Нокдаун или нокаут? Ничего, не в первый раз. Зажмуриться и посчитать до трех. Теперь смотрим. Звук пропал, но изображение есть. И довольно четкое. Значит, нокдаун… И что приятнее всего, я по-прежнему в седле. Неужто ничья?..
Копье стало заметно короче. Не хватает стального наконечника и примерно трети древка.
