демон? Николь, опомнись, что ты несешь? Ты же не веришь в колдунов, да и в демонов не слишком-то. Ну, в демонов, может быть, и веришь, но не здесь же, не в этом мире, а только в загробном! Но как иначе объяснить неготовность виконта даже изредка посещать дом богов? Ведь даже неверующие заглядывают туда просто из опасения стать отлученными или изгоями.
Сколь ни греховно это звучит, но уже в храме, проходя мимо статуй богов Рейи, Делва и Калма, я продолжала думать на эту тему. Более того, размышления о поведении виконта не оставляли меня даже во время самого богослужения.
На протяжении церемонии прихожане, как положено, стояли на коленях. Богослужение было в этот раз довольно длинным, и краем глаза я видела, как дети ерзают, пытаясь устроиться поудобнее и дать коленям хоть какой-то отдых. Сказать по правде, многие из взрослых тоже производили подобные телодвижения, только менее откровенно и более осторожно, украдкой косясь на окружающих. Никому не хотелось признаться в том, что собственное физическое удобство в данный момент волнует их больше, нежели духовное очищение, приносимое богослужением. Я, со своей стороны, не ерзала вовсе и выдержала церемонию с честью. Мы, пансионерки, привыкли подолгу стоять на коленях на жестком полу. А здесь я и вовсе занимала почетное место, предназначенное для прихожан высшего сословия. Пол в этой части храма был специально обит мягкой тканью темно-синего цвета. Нет, вообще-то подразумевалось, что перед богами все прихожане равны, и в теоретическом диспуте любой жрец стоял бы за это правило горой, но вот на практике ситуация отчего-то оказывалась несколько иной. Как, впрочем, и во многих других вопросах.
Темой сегодняшней проповеди стал пояс верности. Я чувствовала себя как нельзя более подкованной в этом вопросе, поскольку успела от нечего делать проштудировать инструкцию по их применению. Жрец долго и вдохновенно распространялся о важности сего предмета и многочисленных преимуществах его использования. Мое отношение к данному вопросу было скорее скептическим. Я считала, что пояса, о которых идет речь, способствуют в первую очередь не целомудрию, а заражению крови. Кстати сказать, у нас в пансионе, при всей его религиозности, к подобным вещам тоже относились весьма прохладно. Открыто, конечно, не критиковали. Все больше высказывались в таком духе, что пояс верности есть вынужденная мера в борьбе с людской разнузданностью. Если бы не наши грехи, то не было бы и поясов. Ну, равно как и розог, пыточных, виселиц и многого другого. Одна ученица поинтересовалась, мол, если все дело в борьбе с грехом прелюбодеяния, отчего не существует поясов верности для мужчин. Но вообще-то мы очень быстро учились не задавать подобных вопросов. Садовые работы и дополнительные сочинения – это самое лучшее, что могло воспоследовать.
По окончании богослужения в храме выстроилась очередь для жертвоприношения. Люди по очереди подходили к высоким, в человеческий рост, скульптурам богов и оставляли каждому положенное подношение. Каждый из трех богов – двух братьев и сестры – олицетворял определенное явление природы, стихию и склонность характера. Рейа – земля, плодородие и деторождение, трезвость ума. Калм – вода, дожди и сдержанная эмоциональность. Делв – воздух, ветра и эмоциональность необузданная, взрывная. Жертвоприношения тоже полагались разные. Рейе – зерно, Калму – вино или питьевая вода, Делву – монеты, в идеале серебро. В чем причина последнего установления – неизвестно, видимо, так просто сложилось исторически. Логики, как с двумя другими богами, не прослеживалось. Что можно подарить ветру? Зато для тех, кто в реальности получал пожертвования, предназначавшиеся для всех троих божеств, серебро никогда не бывало лишним. А я за время жизни в пансионе успела подглядеть всякое и отлично знала, с каким похвальным усердием жрецы едят, пьют и тратят то, что люди из последних сил копят для богов. Впрочем, возможно, это и справедливо. Должны же на что-то жить те, кто посвящает все свое существование служению Триаде?
Дождавшись своей очереди, я принесла жертвы богам, стараясь, чтобы столь греховные мысли никак не читались по моему лицу. Полагаю, я выглядела весьма благочестивой девушкой, кроткой и вообще правильной во всех отношениях. Я давно научилась так выглядеть.
Отступив от статуй, я почти нос к носу столкнулась со жрецом и склонила перед ним голову.
– Благословите, учитель.
Он приложил руку к моему темени, затем ко лбу и наконец к полбородку. Благословение именем Триады.
– Как твое имя, ученица?
Опускаю глазки долу.
– Вероника Фостер из Мэйриджа.
– Стало быть, ты – невеста Дамиана Телбриджа?
– Истинно так, учитель.
– Говорят, ты училась в «Слезе Рейи»? – продолжил допрос жрец.
– Да, учитель.
Я по-прежнему сама скромность и кротость.
– Это чрезвычайно богоугодное учреждение, – важно покивал жрец. – Я вижу, ты – добропорядочная и богобоязненная девушка. Возможно, тебе удастся повлиять на этого безбожника Телбриджа.
Даже так? Столь откровенная критика в адрес первого человека в виконтстве? Пусть даже он и правда безбожник. Но вслух я, конечно, своего удивления не выражаю, просто продолжаю стоять, опустив очи.
– Когда вернешься в замок, передай ему, что после смерти он окажется в вечном плену у демонов и будет гореть в огне, если не станет посещать храм, – продолжал священнослужитель. – Его пренебрежительное отношение к вере и богослужениям превысило границы дозволенного. И если он все-таки
