новое. Они, конечно, варвары и дикари, включая имперцев и федератов, но совсем не дураки. Просто по-другому жизнь воспринимают.
— Нет, — прерывая его, воскликнул Крон, — я не мог ошибиться! У тебя глаза лучше, посмотри!
— Куда? — удивился Пирс.
— Это должен быть Грай, — показывая на движущуюся внизу в сторону лагеря осаждающих по дороге колонну кавалеристов, почти потребовал нетерпеливо.
— Да, — подтвердил офицер, — стяг с его зверем. Самого не вижу, но все говорят, этот торчит вечно рядом с хозяином. Наверное, просто врут про размер.
— Грай? — настойчиво повторил Крон.
— Ну он не ходит наподобие павлина, чтобы блестело издалека.
— Но ты уверен? — потребовал Крон.
— Знамя не показывают просто так. Там он. Личный полк. «Возмездие беспощадно». Выдумают тоже! И не только он, пришли и другие. Вот Коршун на флаге, — показал рукой, — «Третий нападающий» полк. И Тигр — «Четвертый неудержимый». Вместе с Волком, «Первым атакующим», появившимся вчера, сюда пришли три из пяти. Теперь нам точно пришел конец. Между прочим, — заявил с недовольством, — идею они украли у нас. У федератов сроду флаги в полках не присутствовали. Временные подразделения. Разве у когорт значки.
— Будто мы не украли гербов с флагами у Империи.
— Тоже верно, — не стал спорить Пирс.
— Сегодня не начнут?
— Скорее всего, завтра. Отдохнут с дороги. — Офицер нехорошо рассмеялся. — Или, на наше счастье, подождут еще кого. Торопиться им особо некуда. Денек раньше или позже нам не поможет.
— Зато я ждать не стану!
— Чего?
— Отправлюсь на переговоры. В обмен на позволение уйти людям дам выкуп.
— И чего ты можешь предложить такого, чего они не возьмут сами?
— Скот, продукты, меха и звериные шкуры. Все собранное в качестве налогов и пошлины в этом году. До трехсот дюжин соболей, двести пятьдесят тысяч белок, под десяток тысяч лисиц, юфть, пенька, лен, холст, поташ, смола, деготь, сало, мыло, щетина, рогожи, воск, мед, слюда, рыбий клей и даже тысячи пудов соленой рыбы. Приблизительно на шестьдесят пудов серебра стоимость. Мало?
— Парочка золотых империалов на каждого врага за стеной. Нашим-то мятежникам за глаза хватит, да вот захотят ли уйти? Не за тем заявились. Им наша кровь потребна.
— Поэтому мне и нужен Грай. Сам. Лично. Он единственный сможет удержать мужичье в узде. Откажется — сожжем все добро в пепел. Уж точно им ни зернышка не достанется. Назло спалим. Он возьмет выкуп. За тем и пришел. За трофеями. Да и целый город пригодится. Зимовать где-то придется, так почему не здесь.
— Господин мой, — очень серьезно сказал Пирс, — пусть Грай и согласится. Пусть чести это не противоречит. Отступить перед неизбежным поражением — это не трусость. Но что с тобой сделает тцарь?
— Назовет предательством и казнит, — спокойно ответил Крон.
— ?
— Зачем мне богатство и даже честь, если мои близкие умрут? Здесь моя жена, мать, трое детей. Это они мое богатство и моя честь. Все остальное ничего не стоит. Может, ты поймешь, когда у самого семья появится. — Он криво усмехнулся. — Я ведь не только свою шкуру спасаю, еще и тысячи других, включая и твою. Тцаря этим не проймешь, а вот боги мне зачтут в доброе деяние. Спасти жизни многим — есть ли действие правильнее в этом мире?
— Или все, или никто?
— Только так, — твердо сказал Крон. — Мой долг спасти всех.
— Но ведь…
— Я не предатель и не стану за чужой счет убегать. Мой долг — сохранить жизни людей. И потому что это моя обязанность, и потому что я не могу оставить замаранным свое имя, спасая лишь себя. Люди, узнав, что они мои дети, напомнят и о совершенном мной. Вот те, за нашей спиной. Это тоже долг, как я его понимаю. Он дороже моей шкуры.
— Очень часто говорят про честь иметь знакомство с тем или иным, — после паузы сказал Пирс, — но мне еще не приходилось слышать подобного. Я поддержу тебя и выскажусь в твою пользу и на суде.
— Тогда мы умрем вместе. Государь не простит.
— Значит, судьба такая предусмотрена для нас богами. Идем!
