Здесь же валялся мужчина с разрубленной головой. А эти герои развлекались, делая выпады и норовя не просто пугнуть, а разрезать одежду. Между прочим, немалое мастерство потребно, чтобы не искалечить, а сделать все точно. Судя по шуточкам и репликам, они таким образом проверяли, кто больше достоин залезть на девочку первым.
— Развлекаемся? — спросил Блор с издевкой.
Оба резко обернулись. Морды сплошь разбойничьи, да и оружия не выпускали. А кто он такой, уж видели, без сомнений. Демон у ноги знаком практически всем в войске, спутать не позволит.
— Ну от нее не убудет, — криво усмехнулся один, со шрамом на щеке.
— А кто она?
— Какая разница? — крайне удивился второй, уже в возрасте, но столь же наглый.
— И выполнение приказов тоже не волнует.
— Да кто он такой…
— Он — назначенный мной десятник, а вы — мародеры, вместо охраны своих товарищей напавшие на невинных людей.
— Какие невинные во взятом с бою городе! — почти взвизгнул пожилой бородатый воин, пятясь.
— Пока я не приказал — все кругом чисты, аки ягнята перворожденные! — рявкнул Блор. — Сдать оружие. Сейчас!
— За что? — продолжая пятиться, воскликнул бородатый. — Право копья!
— За тупость, пререкания, нарушение приказа и потому, что даже боги проклинают насильника детей. Хуже мрази на свете не существует. Вы опять не подчиняетесь, выводя меня из терпения.
— Ну нет, я в петлю не пойду, лучше умереть с мечом в руках.
— Стрелять? — спросил из-за спины Рей. Он очень хорошо запомнил рассказ об отказе Блора от поединка. С клятвопреступником не звенят дружески клинками и не просят богов решить поединком спор. Их убивают без раздумий согласно законам, традициям и древним правилам, предками заповеданным. А на войне это прямо прописано в договоре с отрядом. В боевой обстановке за нарушение приказа положена не сталь, а веревка. Чтобы родился рабом в следующей жизни.
— В пах, — подтвердил Блор. — Чтоб запомнил перед смертью.
Щелчок самострела — и болт вошел в живот попытавшемуся уклониться бородатому. Он завыл от боли, хватаясь за ушедший чуть ли не насквозь кончик болта.
— Не попал, — разочарованно сказал кто-то из парней.
Человек со шрамом метнулся вперед, норовя то ли прорваться, то ли умереть в бою. Возмездие сшиб его, не дожидаясь команды. Пробил жестко, но когтей не выпустил. Просто силовой толчок. Правда, когда тебя лупит зверь, способный одним движением сломать хребет быку, мало не покажется.
Человек отлетел, теряя части амуниции и почти без сознания. Блору оставалось лишь наступить на пальцы, судорожно пытающиеся схватить рукоятку вылетевшего клинка. Даже в таком состоянии он не собирался сдаваться. В другой ситуации можно и пожалеть прирожденного вояку. Не сейчас. Слово сказано, и отступать от него Блор не собирался.
— Повесить, — приказал без раздумий. — Обоих.
— Мой и без того скоро… — удивился Рей.
— Обоих, — повторил Блор с нажимом.
Ему нужен был наглядный пример, а не восстановление авторитета десятника, которого он непременно разжалует и отправит в наихудшую дыру при первой подвернувшейся возможности. Нет, в этот момент он действовал с абсолютно холодным разумом. Рано или поздно это должно было случиться. И если не повезло этим, а не другим, в том нет его вины.
Лучший способ заставить повиноваться свору беспощадных и жестоких наемников — продемонстрировать, что он переплюнет любого в кровожадности и не допустит неповиновения ни при каких обстоятельствах. Будь он сейчас один — повел бы себя точно так же. Нет выбора. Надо показать всем окружающим, насколько немного стоит жизнь — и твоя, и их. Именно петля в назидание, и пусть запомнят навечно!
— И дайте ей что-нибудь из одежды, хватит смотреть!
Никто не засмеялся, и уже через пару секунд девочка стояла закутанной в нечто длинное и мужское.
— Меня зовут Саманта, дочь Салента, — произнесла гордо, пряча кинжал в ножны.
— Ну и что? — спросил без особого интереса Блор и заметил удивление. — Не имею понятия о твоем роде и почтенном родителе. Я Блор фем Грай и не разделяю справедливость между богатыми и бедными. Тем более когда это касается детей.
— Я не ребенок!
— А я не нянька.
—
