На улице было все еще темно, и Уиллер прошел в свой кабинет, взглянув по пути на циферблат настенных часов.
Три тридцать.
Тот час, когда Иосиф Аримафейский перенес тело Христа в гробницу.
Он просыпался в три часа пять последних ночей подряд и, хотя и не видел Иисуса, знал, что просыпается в это время неспроста: Спаситель говорил с ним.
Он предполагал, что Христос доволен тем, как идут дела.
Если бы Он был недоволен, то сообщил бы Уиллеру о том, что тот не оправдал его доверия и потерпел неудачу. Но все шло, как было запланировано.
Пастор пристально глядел на свой стол, на котором были разложены планы и чертежи. Первая пристройка еще не была закончена, вчера привезли материалы для третьей секции новой церкви, и он не понимал, почему нужно все время ждать и по какой причине можно начинать следующей этап только после завершения предыдущего. Иисусу необходимо, чтобы весь комплекс был завершен до 31 октября – даты Его возрождения, и если Он будет недоволен, покатятся головы. Итак, теперь квалифицированные строители возводили для Уиллера каркас нового зала, а неквалифицированные работники и прихожане перекрашивали старое здание в черный цвет.
Церковь Живого Христа будет самым замечательным из всех когда-либо построенных зданий. Самое совершенное здание на Земле.
Уиллер оторвал взгляд от чертежей и посмотрел на карту миру, висевшую над столом. Ему подумалось, что его построенный на скорую руку комплекс, объединивший два обычных церковных здания и новые пристройки, не сможет сравниться в величии и мощи с соборами Европы или даже с такими языческими постройками, как Тадж-Махал; что, возможно, он не сумеет выказать Господу то уважение, которого Он заслуживает. Но Уиллер быстро прогнал эту мысль. Он мыслил в терминах Старого мира. А сейчас приходит Новый мир.
Никогда не будет ничего, сравнимого с церковью Живого Христа.
Уиллер сел за свой письменный стол, взял том Библии в белом переплете и обратился к своей любимой Книге пророка Исаии. Он прочел ее всю от первого стиха до последнего, перечитав несколько раз свой любимый абзац: «Ярость Господа Саваофа опалит землю, и народ сделается как бы пищею огня; не пощадит человек брата своего. И будут резать по правую сторону, и останутся голодны; и будут есть по левую, и не будут сыты; каждый будет пожирать плоть мышцы своей…»?[10]
Улыбнувшись, Уиллер закрыл Библию и положил ее на чертежи церкви, чувствуя себя отдохнувшим и довольным. Затем встал и потянулся. Ему захотелось в туалет, и он прошел туда по коридору. Поднял сиденье унитаза, просунул свой пенис через клапан пижамных штанов и помочился.
В унитаз низвергнулся красный поток. Уиллер уставился на бурлившую кровавую жидкость. Он был удивлен, слегка шокирован, но не испуган. Месяц назад кровь в моче вызвала бы у него панику: он немедленно отправился бы к доктору, чтобы выяснить, что с ним стряслось. Но теперь пастор знал, что это Иисус демонстрирует ему свою благодарность за все, что тот сделал.
Уиллер закончил мочиться, спустил воду и вернулся в спальню.
Кровь упоминается в Библии часто. Пастор заметил это недавно, готовясь к своим проповедям; странно, что это не приходило ему в голову раньше. Кровь была важна для Бога в Ветхом Завете, как и для Иисуса в Новом Завете. Что сказал Иисус во время Тайной Вечери? «Пейте из нее все. Это Моя кровь завета, проливаемая за многих людей для прощения грехов»?[11].
Иисусу нравилось пить кровь.
Скоро, когда он станет в полной мере достойным, когда церковь Живого Христа будет достроена, Иисус предложит Уиллеру поужинать с Ним, и они буду пировать, вкушая кровь грешников. Кровь очистится в их телах, зло превратится в добро.
Но сначала ему нужно привыкнуть к крови.
Ему не хотелось опозориться перед Господом нашим Иисусом Христом.
Может быть, он попробует сначала какую-то кровь? Начнет с чего-нибудь маленького. Например, с жука. А потом доберется до крысы, кошки, собаки…
Уиллер улыбнулся про себя. Он сделает так, чтобы Иисус гордился им.
Пастор закрыл глаза и мгновенно уснул.
В этот раз они проснулись раньше Анны, и Рич осторожны просунул руку между ног Кори, проверяя ее реакцию. Его пальцы погладили жесткие курчавые волосы, а потом то мягкое, ниже, но мышцы Кори напряглись, она сжала ноги и решительно убрала его руку. Он какое-то время лежал молча, не зная, продолжать попытки или сдаться: уже несколько недель у них не было секса, и Рич еще больше расстроился, поняв, что не может точно вспомнить день, когда это было в последний раз.
