службу по охране периметра и прилегающей к нему «зоны безопасности», пока анклав не сформирует парк собственных боевых сервомеханизмов.
Так и потянулось, одно за другим.
Где взять технику, если нет производств? Как создать производства, если людей мало и все в основном заняты в научных областях?
Старинная поговорка, что «машины должны производить другие машины», пока что не работала. Вот и приходилось организовывать экспедиции, искать древние бункеры, склады, собирать реликтовую технику и ремонтировать ее.
Жизнь понеслась по замкнутому кругу. Островок утопии, окруженный периметром защитного поля, фактически превратился в крепость, находящуюся на осадном положении, но руководство упрямо не хотело признавать действительность.
Но, может быть, теперь все изменится к лучшему? Насколько знал Коллинз, аппаратура сорок второго убежища предназначалась для генетического конструирования новых, не существующих в природе жизненных форм. На довоенной Земле подобные технологии находились под запретом, а исследования в области генной инженерии считались лежащими за гранью этических норм. В силу этих причин корпорация строго засекретила лаборатории, надежно спрятав их от глаз общественности. Кроме уникального оборудования, в глубинах планетарной коры были скрыты хранилища генетического материала и, что самое ценное, – результаты многолетних экспериментов.
Дэн Коллинз в силу своей научной специализации неплохо разбирался в вопросе. «Довоенные разработки дадут нам возможность стереть с лица Земли результаты неудачного терраформирования, – думал он, – раз и навсегда покончить с опасными, возникшими в результате непредсказуемых мутаций экосистемами и начать все заново, но уже на ином качественном уровне».
За размышлениями время пролетело незаметно.
Мастерская Максима Верхолина представляла собой три ангара с покатыми крышами. Их окружало натуральное технокладбище. Десятки тысяч довоенных машин различных типов и предназначений были свезены сюда со всей округи и складированы под открытым небом, в ожидании своего часа на разборку или ремонт.
Проложенная при строительстве дорога давно исчезла под нагромождениями неисправной техники, и к мастерской теперь вел извилистый проселок, прихотливо петляющий между горами металла.
На небольшой площадке перед входом стояли три недавно отреставрированных механизма. Верхолин в первую очередь занимался восстановлением многоцелевых роботизированных комплексов, оставляя всякую «мелочевку» до лучших времен.
Коллинз нашел свободное место для парковки, вышел из машины и направился к дверям. Они услужливо открылись, когда датчики зафиксировали приближение человека.
Изнутри хлынул яркий свет, пахнуло сложной смесью запахов озона, нагретого металла и свеженанесенной краски.
– Макс, привет!
Никто не ответил. Из глубин ангара доносилось позвякивание, мимо Коллинза прошмыгнул серв со знакомой царапиной на кожухе – его Верхолин использовал для разборки других механизмов, когда требовалось найти какую-то запчасть.
– Макс!
– Я же сказал: утром приходите! – раздался усиленный гулким эхом голос. – Раньше не справлюсь, и нечего стоять над душой!
Ясно. Очередной «срочный заказ».
Коллинз пошел в глубины ангара. Прыснувшие по своду и стенам отсветы, сопровождаемые танцем изломанных теней, выдали работу плазменного сварочного аппарата.
Верхолин услышал приближающиеся шаги, оставил работу, недовольно обернулся, но тут же сменил гнев на милость:
– О, Дэн, привет! Тебе-то чего не спится? Небось, с вечеринки припозднился? Решил заглянуть? Или флай опять спалил? Ну, признавайся, гонял? – Он вытер руки, весело сверкнул глазами. – Я же тебя предупреждал, два антиграва – перебор, а три – это уже дурной тон, издевательство над машиной. Спорим, накопитель нагрузки не потянул и ты его спалил, да?
– С флаем как раз полный порядок. – Коллинз пожал мозолистую ладонь Верхолина. Подумалось в этот момент: «Росли вместе, а какими разными стали. Илья в экстремала-одиночку превратился, я в науку ударился, Макс техникой «заболел», Герда вообще странную для девушки стезю выбрала: воспитывает искусственные интеллекты на лунной базе тиберианцев». – Дело есть, – добавил он.
– Ну, выкладывай. Только учти, у меня времени мало. К утру обещал строителям парочку механизмов подлатать.
– За город с ветерком не хочешь прокатиться?
– Ты чего? Сдурел? У меня работы – невпроворот!
– Вот не понимаю я тебя, Макс. – Дэн уселся в потертое пилотажное кресло. – Ты тут вкалываешь сутками. Зачем? Отремонтировал бы сервов, а уж они эти горы быстро бы своротили!
– Действительно не понимаешь, – покачал головой Верхолин. – Инженерия, сервомеханика и кибернетика – это особый вид искусства. Ну, скажи, что могут сервы? Тупо заменить деталь? Которая завтра снова выйдет из строя? Я машины не просто ремонтирую, а изучаю их. Нахожу слабые места. Конструирую. Это же интересно! Захватывает так, что порой времени не замечаешь. А оттянуться, расслабиться мне и пару раз в месяц достаточно.
