оставила на трупах ничего колюще-режущего.
Ее предусмотрительность была достойна восхищения. Сэт знал, что ей самой не нужны были никакие топоры: она забрала их и выбросила где-то, только для того, чтобы он не мог перерезать веревки на руках, а значит и убежать далеко.
Завершив бесполезный обыск, Сэт обвел взглядом окружающее пространство. Никогда прежде он не видел такую черную ночь. Никогда прежде он не чувствовал столь открытого места. Казалось, что он был маленькой, беззащитной букашкой в этом огромном и полном опасности мире.
Мертвая тишина вокруг нарушалась лишь биением его сердца. Яркие звезды вычерчивали контуры обелисков и надгробий за его спиной. Казалось, что прямо за ними придирчиво рассматривает лезвие своей косы сама старуха-смерть.
Связанные за спиной руки, казалось, весили тонну. Он упал на колени и прикрыл глаза. Его плечи опустились, спина сгорбилась, взгляд устремился в землю. Что-то густое медленно стекало по волосам, образуя на кончиках прядей черные бутоны, которые, падая перед ним на землю, раскрывались в алые розы.
Он смотрел на них и не мог отвести взгляд. Будто загипнотизированный, опустошенный, раздавленный, но видел ли он их вообще?
А где-то там, в центре кладбища, раздался очередной торжествующий рев вырвавшегося на волю зла. Волосы Сэта шевельнулись, затем закачалась голова, он поднял лицо и негромко сказал, обращаясь к луне, крупной и сверкающей, точно драгоценный камень:
– Я потерял свою силу, но я не сдамся. Слышишь?! Я буду бороться!
Луна не осталась равнодушна к этим словам: ее сияние на мгновение померкло, а затем появилось с удвоенной силой…
В очередной раз Сэт поднялся с колен. Подойдя к ближайшему обрушившемуся обелиску и, прислонившись спиной к острой кромке, стал тереть об нее веревку, жестко сковывающую запястья.
Кожа на запястьях горела пламенем, однако он продолжал тереть, словно древний человек, лихорадочно добывающий огонь.
На вершине холма раздалась отчаянная автоматная стрельба, потом донеслись едва слышные крики и оглушительный рев, плавно переходящий в пронзительный визг. Замерший было Сэт, стал тереть веревку об угол с утроенным старанием. Стрельба и яростные крики с каждым мгновением раздавались все ближе – стрелок и его преследователи приближались с пугающей скоростью.
Сэт напряг силы. Он терся об угол уже всем телом. Веревка заскрипела и стала поддаваться – руки Сэта все дальше расходились в стороны. Наконец, последняя нить лопнула, и долгожданная, но все же неожиданная свобода, заставила его лихорадочно соображать в какую сторону бежать…
Из тьмы вынырнул черный силуэт – спустя мгновение он различил в нем бегущую Сандру. Лицо было перекошено, в руках зажат пистолет-пулемет, Сэт запаниковал, не зная, оставаться на месте или бежать прочь.
– Бежим!!!
Сандра крикнула прямо в его лицо. Схватив Сэта за рукав, буквально с места втянула его в свой безумный бег, однако даже эта секундная задержка оказалась роковой.
Сэт не успел ничего понять, ноги со спринтерской скоростью еще увлекали его за Сандрой, а хаос и гвалт, исходящий от преследователей, уже настиг их.
– Потрошители! Потрошители! Слава Потрошителям!
Краем глаза он уловил, как сзади кто-то бросился на него из тьмы: промахнулся, упав мимо, но успел выбросить вперед руку и схватить Сэта за ногу. Вся инерция бега, весь страх и ярость погасли во время удара о жесткую землю: ему показалось, что на него обрушилось само небо: грохот, звон, боль и отсутствие воздуха придавили и не желали отпускать.
Он оторвал от мокрой травы лицо и успел заметить, как накинувшийся на Сандру Потрошитель нарвался на ловкое движение остановившейся девушки и отлетел от нее, словно тряпичная кукла. Она направила дуло пистолета-пулемета в грудь другого дикаря, подбежавшего к ней с топором в руке. Ее палец нажал спусковой крючок раньше чем, враг замахнулся – Сэт рассчитывал увидеть перебитое надвое тело нападающего, но ничего не произошло. Вместо оглушительной очереди Сэт услышал только сухой щелчок.
Пистолет-пулемет отлетел в сторону – ему на смену в руке девушки, как по волшебству, возник нож…
Дальнейшего он не видел: Потрошитель, крепко державший ногу Сэта, стал быстро подползать, стремясь скорее взобраться на свою жертву, задавить массой, придушить и вонзиться в горло своими страшными зубами… Сэт дернул ногой, еще раз, извернулся и со всей силы ударил другой ногой в мерзкое лицо. Дикарь взревел, хватка на мгновение ослабла, и Саймон сумел освободить ногу и полностью перевернуться на спину. Однако разъяренный противник не позволил развить успех.
С громоподобным ревом дикарь навалился Сэту на грудь и занес над головой большой камень. Если бы Сэт не выбросил вперед руки – то камень размозжил бы его голову в тот же миг.
Несмотря на короткое плечо силы, ему показалось, что в ладони ударил молот. А вопящий здоровяк уже заносил камень для повторного удара. На этот раз Сэт не успевал перехватить его на излете. Он подставил под удар руки крестом – за что поплатился брызнувшими из глаз искрами. Его измочаленные руки, не обращая внимания на расплывающийся на границе беспамятства разум, казалось, зажили собственной жизнью: они сопротивлялись, удерживали камень, не давая ему обрушиться вниз, а потом даже умудрились откинуть его в сторону.
