– Нет, не может быть!
Как Ома могла рассказывать ей страшные истории об этих существах, если сама была такой же?
– Она не помнила, что случалось с ней после превращения, – с жалостью продолжала мама. С жалостью и состраданием. – Она приходила домой в рваной одежде и с кровью под ногтями, но понятия не имела, откуда все это.
У Роуз закружилась голова.
– А она… она не была опасна? Ты не боялась, что она навредит нам?
Роуз было так спокойно в объятиях Омы. От нее пахло мятными леденцами, ее голос убаюкивал.
– Нет, я из-за этого не переживала. Мама контролировала свое состояние – видимо, с возрастом это получается лучше. В качестве дополнительной меры предосторожности она принимала снотворное, которое не давало ей превращаться по ночам.
– И все-таки… приглашать в свой дом… – Роуз хотела сказать «чудовище», но не смогла произнести это слово. – Приглашать того, кто способен на подобные вещи…
– Оборотни умеют узнавать друг друга. Так сказать, «носом чуют». Вот я и позвала ее, чтобы Ома посмотрела, вдруг кто-то из вас двоих тоже оборотень. Она сказала, что вы обычные девочки, а значит, мы в безопасности.
– Но она ошибалась, – произнесла Роуз.
– Верно. Точнее, я думаю, она все знала, но солгала мне.
– Когда ты это поняла?
– Я забеспокоилась, когда ты сказала, что Сильви уходит по ночам. Я стала следить за ней и винила себя, когда обнаружила в башне тело Фентона, ведь я могла это предотвратить. Но я снова ошиблась. Я спрятала тело, смыла кровь и продолжила наблюдать за Сильви, а вчера открыто поговорила с ней.
– Она знала? Знала, что она такое?
Мама молча смотрела на Роуз в лунном свете, а затем ответила:
– Сильви не была оборотнем, Роуз. Оборотень ты.
– Ничего не понимаю. – Роуз упала на колени, обхватив голову руками. Боль волной разливалась по всему телу. Ее тошнило.
Слова мамы повисли в воздухе, и от ярких искорок боль стала только сильнее. Мама была маленькой и далекой, как будто она разговаривала с Роуз с самого конца длинного туннеля, и ее слова отражались эхом.
– Вчера я услышала, как вы ссоритесь, и побежала к башне. Вдруг раздался рык, и я увидела, как Сильви падает с крыши. К счастью, она умерла мгновенно.
– Нет! Она упала, но потом превратилась в мотылька и взлетела вверх!
– Я тебе уже говорила, что мотылек – вовсе не твоя сестра. Сильви сломала шею. Я не могла спасти ее и решила спрятать тело, пока не проснулся отец. Я отнесла ее в лес. – Сделав глубокий вдох, мама потерла глаза. – Сквозь деревья я увидела на крыше башни черную голову собаки с блестящей шерстью.
– Нет, – выдохнула Роуз.
– Вряд ли ты желала ей зла. Это был несчастный случай. Вы сцепились, ты начала превращаться, а сестра в испуге побежала и сорвалась.
– Но Сильви… – прохрипела Роуз. – Это она. Я видела ее. Видела оборотня…
А как же те странные сны, в которых она видела когти, клыки и кровь? С утра Роуз находила шерсть на подушке, а собственное тело казалось чужим. Она думала, что оборотень спит в соседней кровати, однако все было куда хуже. Монстр жил внутри нее самой.
Вот о чем ее предупреждала Ома, вот к чему хотела подготовить. Поэтому она проводила с Роуз, своей любимицей, так много времени. Они с Омой были одного племени.
Роуз выронила фонарик.
– Ома говорила, что обычно это передается через поколение и мне нельзя заводить детей. Но потом я встретила вашего отца, а он так хотел малышей.
– Папа в курсе? Он знает про оборотней?
Мама покачала головой.
– Я ничего не говорила – ни ему, ни кому-либо еще – и молила Бога о том, чтобы мне не пришлось об этом рассказывать. Когда он начал строить башню, я попросила его сделать тайную темницу, которая защитит оборотня от остальных людей и людей от оборотня, если вдруг кто-то из вас, девочек, им окажется. Я сказала папе, что темница придаст башне достоверности, и попросила построить ее в качестве особого тайного подарка мне.
Сейчас я отведу тебя туда и покажу эту комнату. Ты будешь там только по ночам, пока мы не придумаем другого способа помочь тебе… справляться с этим.
– Тайная комната? – спросила Роуз. Прямо как у Рапунцель, которую злая ведьма заточила в башне. Только мама не злая ведьма, и это не сказка.
