удержалась от болезненного вздоха, но не позволила жалобе сорваться со своих губ. Напротив, ощутив, как ко мне вернулась долгожданная свобода движений, я первым же делом распахнула объятия и обняла своего спасителя.
— Фрей, — негромко проговорила я, уткнувшись лицом ему в рубашку и чувствуя, как на глазах закипают слезы, — я даже не представляю, как благодарить тебя!
— Что? — Тот мягко, но настойчиво отстранился. Крепко взял меня за плечи и покачал головой. — Нет, Мика, это я обязан тебе! Ведь именно из-за меня ты попала в эту отвратительную и жуткую ситуацию! Надеюсь, этот гаденыш не успел тебе ничего сделать?
И он презрительным кивком указал на герпентола, который по-прежнему подавал очень слабые признаки жизни.
— Нет, отец Чериар ничего не успел мне сделать, — медленно проговорила я и тут же остановилась, заметив, как гневно исказилось лицо Фрея от моих слов.
— Не называй его отцом Чериаром, — глухо попросил он. — Эта ползучая гадина не имеет никакого отношения к сему достойному человеку и только порочила его имя.
— О-о-о, — глубокомысленно протянула я и замолчала, выжидательно глядя на Фрея. По всей видимости, сейчас должен последовать долгий рассказ по поводу того, как ему удалось освободиться.
И действительно, Фрей открыл было рот, чтобы начать разъяснения, но дом вдруг сотрясла крупная дрожь. Клетка с заключенной в ней Ульрикой заходила ходуном, и фея испуганно вскрикнула. С потолка посыпалась побелка, а около двери на пол с оглушительным грохотом обрушились несколько крупных кусков штукатурки.
— Пожалуй, разговор оставим на потом, — озабоченно проговорил Фрей, прислушиваясь к дому, который стонал, словно живое существо, продолжая раскачиваться. — Сия обитель разврата и немыслимых преступлений вот-вот падет. Нам стоит к этому моменту быть подальше отсюда.
Естественно, я не имела ничего против. Фрей подал мне руку, и я с его помощью встала с кровати, которая, к моему величайшему счастью, так и не стала ложем страсти. Затем великан снял с притолоки клетку и выпустил на свободу Ульрику. В этот момент герпентол слабо пошевелился и что-то невнятно прошипел. Фея не отказала себе в удовольствии подлететь ближе и бросить в его беспомощно распахнутые глаза еще пыльцы.
— Вот тебе! — мстительно прошипела она. — Отныне и навсегда ты будешь думать, будто являешься дождевым червем! Понял? Будешь питаться перегноем, избегать солнечного света и считать любое существо по определению сильнее тебя. Бойся, змееныш! Отныне страх — это единственное доступное для тебя чувство.
Герпентол зашипел вновь и свернулся в клубочек на полу, не смея поднять голову. Его била крупная дрожь.
— Идемте, идемте! — озабоченно поторопил нас Фрей. — Иначе этот дом станет нашей общей могилой!
Стоило ли говорить, что повторять приглашение не потребовалось?
Я стояла, зажмурившись и запрокинув голову к синему безоблачному небу. Мое лицо уже начало гореть от солнца, но я наслаждалась этим чувством. Казалось, будто я провела в заточении целую вечность, а не одну ночь. И сейчас мне не досаждали даже комары, которые деловитым писком требовали своей неизменной дани кровью.
— Надо уходить. — Фрей осторожно тронул меня за плечо. — Сейчас раннее утро, но деревня рядом. Скоро, совсем скоро сюда пожалуют крестьяне, желая узнать, что за странный шум они слышали.
Я неохотно открыла глаза и посмотрела на храм. Впрочем, вряд ли столь гордое название уместно для маленького деревянного строения. Но позолоченный круг на его вершине, как символ единства всех богов, горел особенно ярко, заставляя жмуриться. Затем перевела взгляд на неопрятную кучу камней, в которую обратился дом лжесвященника Чериара. Кивнула и отправилась вслед за Фреем.
Тот, впрочем, особо не торопился, словно понимая, что я еще не совсем оправилась после длительного периода вынужденной неподвижности. Как только мы вошли под сень леса, парень остановился и виновато на меня посмотрел.
— Ну что еще? — благодушно поинтересовалась я, все еще пребывая в эйфории после своего спасения. — Попросишь об еще одном маленьком одолжении?
— Как сказать… — Фрей неожиданно замялся, явно не осознав, что я шучу.
— Чего? — мигом посуровела я. — Ты что, серьезно? Фрей, вообще-то…
— Это Мышка, — оборвал меня он. — Ты только не пугайся…
Завершить фразу он не успел, так как в следующее мгновение я заорала не своим голосом от испуга, поскольку увидела, что из-за деревьев на меня медленно, но неотвратимо наползает тень чудовища. Того самого, присутствие которого я почувствовала перед тем, как мы имели глупость сунуться к дому герпентола.
Ульрика тоже издала тонкий пронзительный визг, от которого у меня заболели уши, и стрелой взмыла в разлапистую крону ближайшего дерева.
— Мика, я же просил — не пугайся! — крикнул Фрей, без особых проблем силой своего голоса перекрыв мой вопль. — Это — Мышка! Она хорошая!
