«Может, стоило бы облить спуск водой», – подумал он.
Хотя нет, еще не так холодно, не замерзло бы.
Мысли текли неспешно. Духарев участвовал в стольких схватках, стычках, битвах и больших сражениях, что для него война уже давно стала работой. Вроде как пергаменты с отчетами проверять. Он впал в особое состояние, когда тело само выбирает темп, экономя силы. Руки двигались привычно, точно и вовремя. Рывок – и сорвавшаяся с седла тетивы стрела находит очередную жертву. С такой дистанции он мог попасть в кольцо лучника. Почти как Машег. Правда, Машег попадал не с тридцати-сорока, а с сотни шагов, и стрела пронзала кольцо, почти не повредив оперения. Эх, ему бы сейчас своих хузар сюда…
Кажется, нападение с тыла отбили. Тревожного рога не слышно. Зато слышно, как в ворота монотонно бухает таран. Если сзади отбились, то хорошо бы, чтобы часть резерва вернулась обратно. Надо бы распорядиться, послать кого-нибудь…
Не успел.
Случилось то, чего Духарев опасался больше всего.
Прорыв!
Печенегам как-то удалось свалить сразу двух защитников, и большой кусок стены оказался открытым. Полезли, как муравьи. Несколько секунд – и на внутренней стороне заборола их уже с десяток.
Сергей Иванович вскочил, забыв о падающих навесом стрелах. Отсюда бить по месту прорыва было неудобно, но если не остановить копченых сейчас, будет худо!
А резерва нет!
Кто-то выкрикнул команду, к стене бросились ополченцы. Не ветераны, а простые горожане, которые таскали смолу и кипяток. На месте прорыва стало тесно. Кто-то из копченых уже прыгал со стены внутрь.
Зря они так. Нет у степняков опыта взятия крепостей. И дисциплины настоящей нет. А вот желание грабить имеется.
Одного из печенегов стрела пробила на лету. Остальным тоже пришлось некисло. На них сосредоточился огонь не меньше десятка стрелков. А на забороле копченых с двух сторон заперли ополченцы.
Против опытных воев ополченцы – ничто. Мясо. Правда, главное им в головы вбили: щит к щиту, копьем коли. Помогало им и то, что перемахнувшие через забороло печенеги приземлялись не на помост, а на тела уже мертвых и еще живых соратников. Ходить по телам – не очень-то удобно. Вдобавок печенеги не ожидали встретить такого сопротивления. Им казалось: стена уже взята, ведь наружу падали лишь те, кого защитники сбили стрелами на гребне заборола. Так что каждый вскарабкавшийся наверх копченый был уверен, что его соратники уже грабят город.
Один из штурмующих, поумнее прочих, пользуясь преимуществом в высоте, попросту перемахнул через ополченцев, очутившись у них за спинами. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не пацанчик, который не растерялся и плеснул кипятком не за стену, а прямо в рожу врагу.
Печенег заорал. Замахал саблей бессмысленно и свалился, получив стрелу в грудь.
Духарев постарался запомнить мальчишку. Надо будет его наградить. Если выживет. Если все они выживут.
Печенеги все лезли и лезли на стену под грохот ударов тарана. Когда же его наконец…
Дикий вопль дюжины глоток, и таран умолк. Очередных смертников попотчевали смолой. Ворота устояли.
Духарев посылал стрелу за стрелой, не забывая и о «своем» участке. Хорошо, боеприпасов было вдоволь. И они прибывали быстрее, чем расходовались. Копченые их не жалели. Стрелы втыкались в землю, в стены домов, в «зонтики». Потом их можно будет собрать… Если будет «потом».
Чёрт, когда же эти черти закончатся?
На помосте и внизу, под стеной, громоздились трупы. Не меньше двух десятков. Но в место прорыва прыгали всё новые и новые степняки.
Рядом возник Витмид:
– Батько, ты чего? По голове прилетело?
Духарев оглянулся сердито… И тут ему действительно «прилетело». Как раз по голове. В шее хрупнуло, в глазах помутилось.
Сотник подхватил его и отволок под навес. Усадил, похлопал по щекам.
– Всё, живой я, – пробормотал Сергей Иванович. – Иди командуй!
Витмид глянул на батьку, убедился, что взгляд осмысленный, и убежал.
Вместо него рядом нарисовался волосатый толстый дядька в овчинном полушубке и нахлобученном на голову печенежском шлеме. Сноровисто ухватив лук, дядька принялся подшибать печенегов. Духарев осторожно повертел головой. Вроде двигается без проблем. И муть из глаз постепенно уходит.
Стянув с головы шлем, он обнаружил сбоку на позолоте короткую, но глубокую царапину. По всему, стрела ударила вскользь. Хорошо, под шлемом не обычная местная шапочка из войлока, а полноценный кожаный амортизатор.
«Вот же я дурак старый, – подумал Сергей Иванович. – А если б точно в макушку?»
Так, а что у нас с прорывом?
Слава Богу! Закрыли. Под стеной высилась здоровенная куча битых копченых. Ну и эти пригодятся. На ком-то может оказаться неплохой доспех –
