нем прервется эта череда моих разочарований. Больше я не позволю себе обмануться или быть обманутой кем-то.
Резко вскочив, натянула футболку и молча, рваными нервными движениями, начала собирать одежду Ирьяна. Сам эятер тоже встал вслед за мной и теперь сопровождал недоуменным взглядом каждый мой шаг. Скомкав капитанскую форму в неприглядный узел, выглянула за дверь. Убедившись в том, что коридор пуст, резко схватила Ирьяна за руку и, дернув по направлению к открытой двери, тихо прошипела:
– Вон!
Он был настолько поражен происходящим, что даже не сопротивлялся, когда я сильным толчком в грудь подтолкнула его к дверному проему. И еще одним… Сообразив, что оказался совершенно голым в общем коридоре, эятер шагнул обратно с намерением вернуться в каюту, но я, быстро подхватив его ботинки, вместе с одеждой выкинула все ему навстречу. Ботинком попала в плечо.
– Даша, как это понима… – взревел Ирьян.
Но я захлопнула дверь, даже не дослушав его. Все произошло стремительно и заняло не больше пары минут, но это время я пребывала в таком напряжении, что сейчас, не выдержав, плавно стекла по стенке на пол и, уткнувшись лицом в ладони, разревелась. Какая я глупая идеалистка! Ведь люблю его, люблю… А он в ужасе от необходимости жениться на мне! И прав ведь, на кого я сейчас похожа – сижу и реву тут как припадочная, ну кому такая слезливая курица нужна? А я тоже хороша. Пришел, обругал, оскорбил, а я в ответ отдалась ему. Есть ли еще во Вселенной такие глупышки? Нет, надо брать себя в руки, возвращаться к реальности и выкидывать этот слезливо-сентиментальный бред из головы. Работа! Стабильность! Вообще, сижу тише воды ниже травы, никого не трогаю и жить эятерам не мешаю. И так до их планеты, а там, Диана в этом права, осмотримся, разберемся на местности, и станет ясно, куда двигаться. А пока – сердце на замок, волю в кулак, и Ирьяна… опять лесом и полем. Но Дианке рассказать надо – вот позор очередной на мою голову!..
Диане исповедалась, на душе полегчало, все ее соображения по поводу Ирьяна мимо ушей пропустила – я себе его истинную натуру лучше представляю, а вот подруга относительно его мотивов очень заблуждается. Это ей с Эльтаром так повезло, вот и думает, что все вокруг такие же. И меня всякими показушными фокусами, вроде собственноручно сделанной обуви, не проведешь. Знаю я цену этих его жестов внимания – утренний горестный стон от осознания возникших «обязательств»! Все, забыть его, забыть… Я – кремень, я – кремень! И сердцу запрещаю радостно биться при его появлении. Займусь аутотренингом, опять же с профессиональной точки зрения полезно.
Аутотренинг помог не сильно. Проснувшись следующим утром, обнаружила рядом – его. В смысле, рядом с кроватью, да еще и с подносом в руках.
– Э-э-э?.. – пыталась понять – это он мне все еще снится или я дверь в каюту каким-то чудным образом не прикрыла?
– Перед капитаном звездолета откроется любая дверь на борту, – верно истолковал эятер мое наверняка в высшей степени потрясенное и непонимающее выражение лица.
– Ясно, – сонно зевнула я, готовясь держать оборону против собственных, сразу меня предавших чувств, поэтому излишне язвительно поинтересовалась: – И… зачем к нам на этот раз?
– Даша, – Ирьян был привычно серьезен, – я понял, как не прав был вчера. Вернее, как неверно себя повел…
Точно, точно, вот если бы обнял, поцеловал, сказал, что жить без меня не можешь… Эх, да я бы ради этого стала самой лучшей женщиной на свете, все бы для него сделала.
– Поэтому пришел извиняться, каяться и в знак примирения принес тебе завтрак! – Эятер внимательно вглядывался в мое лицо, явно стремясь оценить реакцию.
А она… Ну что тут скажешь. Вот совсем не его извинения и признания вчерашней грубости хотелось мне. Извиняйся не извиняйся, а сердцу не полегчает. Да и сама вела себя, страшно вспомнить… мартовской кошкой.
– Извинения приняты, – натянуто сообщила мужчине о своем решении и, осторожно выбравшись из кровати, заковыляла в душ. Сначала в себя приду, в порядок приведу, а потом, так и быть, «раскурим трубку мира», вернее, завтрак съем.
Конечно, это не значит, что я дам ему еще один шанс проснуться в своей кровати, но с капитаном корабля и работодателем совсем обострять отношения не буду. Да, начну придерживаться этой линии поведения. Что там между нами было, то прошло, а вот жизнь и работа никуда не делись. В отличие от Дианы, мне о куске хлеба думать приходится. Так накрутив себя и настроившись на конструктив, вернулась в каюту умытой и готовой к любым неожиданностям. И опять просчиталась!
Ирьян терпеливо дожидался меня, пристроив поднос с завтраком на стол и явно планируя еще о чем-то пообщаться. Решив при нем не есть, уселась на кровать с отсутствующим видом, сосредоточившись в ожидании момента, когда он уйдет и позволит мне хоть немного ослабить самоконтроль. А эятер как специально принялся расспрашивать меня о куче мелочей, вроде того, что я люблю на завтрак, долго ли предпочитаю поспать и о массе многих моих привычек. Отвечала туманно, односложно и с намеренно скучающим видом. Помолчав некоторое время, Ирьян посверлил меня взглядом и ушел. Уф!
Ходит тут, только душу тревожит. И так настроения нет, состояние какое-то полувареное – может быть, завтрак серость жизни скрасит. Устроившись за столом, подхватила ложку и попробовала немного кашицеобразное гомогенное блюдо. Вроде бы вкусно… Но не успела я толком распробовать, как живот свело неожиданным спазмом… Я резко рванула в ванную, чувствуя, что меня буквально накрывает волной дурноты. И началось…
Спустя полчаса, измученная сухими спазмами, сотрясающими тело, вернулась в комнату и устало плюхнулась на кровать. Вот же Ирьян! Не знаю, что он
