Это удерживало меня от всяких соблазнов, и прежде всего – от походов в «Парадизо», чтобы увидеться с Нортом. Каждый день, часа так в четыре, мне отчаянно хотелось чашку маття с молоком, и я начинала играть в самообман. Ну почему бы мне не прогуляться в город? Я туда пойду вовсе не из-за Норта. Возможно, он сегодня вообще не работает.
Однако я вовремя спохватывалась и говорила себе, что никуда не пойду. Если я хочу преуспевать в Тэдеме, учеба должна стоять на первом месте. Нечего отвлекаться, особенно на парня, который даже не понимает, почему для меня так важно получить хорошее образование.
Часть моего мозга с этим соглашалась. Но до другой, боюсь, большей части мои благие намерения доходили туго. А ведь не далее как сегодня утром, на практикуме, мы говорили об опасностях рассеянного сознания. Я слушала вполуха и одновременно думала, есть ли у Норта татуировки еще где-нибудь, помимо рук и груди.
Самые подходящие мысли для учащейся Тэдема!
Радовало, что Сомнение полностью заткнулось. После той ночи с понедельника на вторник я больше не слышала никаких голосов. Тайное общество тоже не подавало признаков жизни. Мне начинало казаться, что их «оценка» еще и не начиналась. Я только радовалась, поскольку мне едва хватало времени на сон. Помимо достаточно интенсивных инфоблоков и практикумов, нам много задавали на дом. Но и этого мало! В первую же неделю мы узнали, что в кампусе полным-полно всяких традиционных встреч и собраний. Нам «настоятельно рекомендовали» в них участвовать. В среду для новичков устроили костер, на котором поджаривали кусочки маршмэллоу. В четверг нас ждал митинг для укрепления чувства тэдемского единства, а чуть позже – запись в разные спортивные секции. Я побывала на костре, покричала на митинге, но записываться в секции не пошла. Нет, я вовсе не против спорта, но постоянно играть в софтбол, а тем более во фризби…[14] увольте. Не за этим я стремилась в Тэдем.
– А полакомимся-ка мы сегодня тайской пищей, – в конце ланча объявила Херши.
Вместе с нами сидели Изабель и Рейчел. Мы как-то незаметно сдружились. Вместе ходили в столовую, вместе проводили часть свободного времени. Иззи оказалась умненькой девочкой. Она постоянно сражалась со своим весом. Собственная фигура была для нее источником самоуничижительных комментариев. Рейчел была бесстрашной и веселой и признавала только свое мнение. Они обе мне очень нравились. Но, увы, я не могла тягаться с ними по части финансов. Как и Херши, они были из состоятельных семей и не привыкли ограничивать себя в тратах. После «митинга единства» мы ходили полакомиться пиццей, а во вторник отправились в индийский ресторанчик и взяли еду навынос. Оба раза заказ делала Херши, обожавшая пиццу с белыми трюфелями и громадные индийские лепешки «доса». Естественно, мы трое заплатили свои доли, но я и без Люкса знала, что дальше такие траты быстро вытряхнут из меня все деньги.
– Тайская еда. Вкуснятина, – закатила глаза Изабель. – Я обязательно пойду.
– Я тоже, – согласилась компанейская Рейчел.
Херши вопросительно посмотрела на меня.
– Конечно, – мысленно вздохнув, ответила я.
Я могла бы попросить Херши заплатить мою долю. Она это предлагала, когда мы брали еду навынос, но я тогда отказалась. Я придумала себе красивое объяснение: это, видите ли, несправедливо по отношению к Херши. На самом деле я просто не хотела лишний раз показывать девчонкам, как сильно отличаюсь от них в плане обеспеченности.
Как все это странно: учиться в школе, которая всем ученикам предоставляла бесплатные авиабилеты первого класса, и в то же время сознавать свою принадлежность к социально-экономическому меньшинству. Очень многие ученики Тэдема выросли в обеспеченных семьях. И не просто в обеспеченных, когда твои родители – врачи, адвокаты и так далее. Это были ребята из семей, где богатство накапливалось поколениями. Их ожидали кругленькие суммы, размещенные по разным фондам, и как еще это у них называется. Конечно, соблазнительно было думать, что их право учиться в Тэдеме куплено за родительские денежки, – Херши именно так о себе и думала. Но надо было послушать разговоры этих парней и девчонок. Помимо богатства, они все имели превосходные мозги. И этому я завидовала больше, чем их деньгам.
Когда я вернулась в нашу комнату, Херши там не было. Бросив сумку, я пошла во двор. На лужайке успели расставить столы. Из динамиков неслась оглушительная музыка. Шла запись в спортивные секции. За столами сидели ученики в футболках с эмблемой Тэдема, а на столах, рядом со списками, стояли тарелки с конфетами. Маленькая премия для записавшихся.
Я постаралась незаметно миновать эти ловушки здорового образа жизни и, достав унисмарт, двинулась в сторону спортивных площадок. Ленту новостей я не проверяла с самого завтрака, и там было полным-полно сообщений. Около двух часов дня, считая по часовому поясу Сиэтла, Бек разместил фото собственной персоны на фоне другой фотографии – лодки, проходящей под мостом Баллард. Снимок сопровождала подпись: «Я думал, что нахожусь на выставке картин, но это не так». Я нажала кнопку комментариев и отписала: «Прелестный снимочек для дверцы моего шкафа».
Бек не отвечал. Я брела, уткнувшись в дисплей унисмарта, просматривала другие сообщения и профили их авторов. Только когда похолодало и солнечный свет вдруг исчез, я остановилась и подняла голову. Незаметно для себя я забрела в лесок. Над головой шумела успевшая пожелтеть листва. Если вслушаться, можно было услышать шелест отдельных листьев. Издали доносился шум реки и крики со спортплощадок. Я переключилась на плейлист, но понизила громкость музыки, чтобы одновременно слушать шум деревьев.
Мой дальнейший путь пролегал вдоль кладбищенской ограды – я радовалась, что не надо перелезать через ржавую сетку, – к площадкам для игры
