еще в Книгороде? Овидос закряхтел.
– При этом ужаски до сих пор имеют репутацию предсказательниц, чьи прогнозы отличаются наибольшей точностью, серьезностью и надежностью. Но меня это интересует как вчерашний снег. Я настолько загружен своими теперешними и прошлыми проблемами, что мне не хочется обременять себя еще и тем, что ждет меня в будущем.
Я согласно кивнул.
– Однажды я сталкивался с предсказаниями ужасок, – сказал я. – Они могут быть поразительно точными. Но мне не хочется это повторять.
Я в последний раз посмотрел в сторону ужаски, но там, где она раньше сидела, лишь подрагивал табачный дым. Она исчезла.
– Н-да, – сказал Овидос, – боюсь, уже пора закругляться. Библио на исходе.
– Минутку! – запротестовал я. – Именно сейчас, на самом интересном месте?
– Продолжать можно целую вечность! – Овидос рассмеялся. – Существует такое количество этих библио, что его можно сравнить с числом жителей Книгорода. Библионисты, библиодромы, библионеры, библиокласты, библиогеты, библиодонты, библиоготы, библиоспасты, библиоты, библиоклепты, библиометы, библиоганты, библиоманты, библиофасты, библиофанты, библиогомы, библиобилы, библиофаги, библиогамы, библио…
– Достаточно, – воскликнул я. – Я и так отнял у тебя массу времени. Наверное, два динозавра за границей еще никогда так долго не беседовали.
– Пожалуй, ты прав! Знаешь, ты должен сам понять, что для тебя означает библионизм. Используй свое пребывание в Книгороде для того, чтобы это определить.
Одернув плащ, я хотел было встать и попрощаться, но еще один вопрос вертелся у меня на языке.
– Скажи-ка, Овидос… А к какому виду библио относишься ты?
Он пристально посмотрел на меня. В его взгляде смешались озадаченность и растерянность.
– Понятия не имею! – ответил он наконец со смехом. – Я никогда об этом не задумывался.
Я хотел подняться, но перед этим в последний раз обвел взглядом дымительную. В ней еще оставалось несколько посетителей, которые продолжали спокойно дымить своими трубками, но большинство уже покинуло заведение. В самом дальнем углу помещения еще кто-то сидел, но все это время я не замечал его. Вероятно, его фигуру закрывал какой-нибудь гость, который уже ушел. Возможно, я бы и не обратил на него никакого внимания, потому что он казался скорее мертвым предметом, нежели живым существом, что, видимо, было связано с его одеждой, которую я назвал бы снаряжением. Он неподвижно сидел за столом, будто специально посаженная кукла. Меня переполнил прежний, очень знакомый страх, когда я увидел шлем у него на голове. Шлем служил ему также маской и выглядел как миниатюрная оборонительная башня, сложенная из крошечных камней. Этот жуткий тип производил впечатление движущейся крепости.
Вот он пошевелился. Медленными механическими движениями он взял со стола рукопись, которая лежала перед ним, скрутил ее и положил в карман своей накидки. Потом с трудом встал и неуклюже, не сгибая колен, вышел.
– Он напоминает охотника за книгами, – сказал я дрожащим голосом. – Но этого не может быть. Охота на книги запрещена в Книгороде со времен пожара. Я видел похожие фигуры в городе. Что это? Идиотская шутка, чтобы попугать туристов?
Я был одним из тех, у кого сдали нервы. С охотниками за книгами шутки плохи.
– Это был либринавт, – сказал Овидос. Я заметил, что эта тема ему совсем не по душе. – А вон тот, – продолжил он, – это…
– Одну минутку! – перебил я его. – Что, черт возьми, за либринавт?
Овидос внимательно посмотрел на меня.
– Жаль, что наш разговор завершается на такой неприятной ноте, – сказал он. – Но рано или поздно ты все равно бы узнал. И я могу подтвердить твои самые худшие опасения.
– Что это значит? Какие опасения? Не хочешь ли ты сказать, что это действительно был охотник за книгами?
– И да, и нет. Сначала сразу сообщу тебе плохую новость. Примерно лет десять тому назад в Книгороде вновь была разрешена книжная охота.
– Что? – спросил я глухо. Новость была действительно ужасной.
– Это не предавалось особой огласке, и теперь вместо книжной охоты применяется название «либринавтика», как будто это литературный вид рыбной ловли. А охотники за книгами сегодня именуются либринавтами.
– Но почему? Ведь тогда каждый испытал облегчение от того, что охоте на книги пришел конец! Никто ничего не потерял, когда не стало этих типов.
– Я должен еще кое-что уточнить, – сказал Овидос. – Это примерно так же, как с библиоцистами или с библиократами. Их не особенно жалуют, но иногда бывают рады тому, что они существуют. Как и в отношении зубных врачей.
– Кто, черт подери, радуется существованию охотников за книгами?! – воскликнул я. Я был взволнован больше, чем предполагал.
– Теперь они называются либринавты. Ты должен научиться различать их. Я знаю, что ты сейчас еще не можешь их принять. Относись к ним просто следующим образом: либринавты – необходимое зло.
– Об охотниках за книгами раньше говорили то же самое.
– Да – и что? Разве это было не так? Город получал пользу и от охотников за книгами. Сегодня об этом стараются забыть, опасаясь обвинения в
