Лабиринт Мечтающих Книг

по меньшей мере, безобразными.

– Чтобы предупредить твои вопросы, Хильдегунст… – сказал Кибитцер. – Да, ты верно заметил, что я болен. Очень болен. Я страдаю редким заболеванием, которое называется Senesco Rapidus или Эйдеитова болезнь.

– Она… заразна? – спросил я, невольно сделав шаг назад и тут же устыдившись моей истерической и бестактной реакции.

– Ты все тот же старый ипохондрик, гм! – Кибитцер ухмыльнулся. – Нет, она не заразна. Не бойся! Ею заболевают только эйдеиты, к тому же болезнь передается по наследству. И даже среди нас она поражает очень небольшую часть. Я стал одним из счастливцев – вытянул счастливый билет! Собственно говоря, существует один-единственный симптом, но его трудно распознать. Когда болезнь начинается, происходит быстрый процесс старения. Под словом «быстрый» я подразумеваю «молниеносный». Это связано с синхронным расходом энергии моего тройного мозга. Мы слишком много думаем! Организмы многих эйдеитов не могут выносить это слишком долго. Клетки, так сказать, преждевременно уходят на пенсию, если это сформулировать в юмористической форме. В последние десять лет я постарел на сто.

– Мне очень жаль, – пролепетал я. Батюшки мои! Очень жаль! Мы не виделись целую вечность, он поведал мне о своей страшной болезни, а мне в голову пришла только эта бестактная и банальная фраза. Слышал ли он меня вообще? У него, в конце концов, был слуховой аппарат. – Я имею в виду… Я просто плохо разбираюсь в болезнях, – сказал я чуть громче. – Извини, что я не нашел более подходящих слов.

– Ты знаешь, как можно понять, что ты состарился? – спросил Кибитцер дрожащим голосом. – Не по забывчивости. О, нет. Это замечают по тому, что с тобой говорят более громким голосом и несколько медленнее. Как со слабоумными или с маленькими детьми. Я ведь не глухой, черт подери!

– Но ты же плохо слышишь! – возразил я. – Ты ведь носишь слуховой аппарат!

– И с ним я слышу очень хорошо, значит, я уже не глухой, раз его ношу. В этом заключается смысл слуховых приборов!

Я молчал. Мы шли прямиком к одной из наших нескончаемых ссор, какие случаются только между старыми друзьями, имеющими диаметрально противоположные мнения.

– Тебе не стоит лить слезы над моей судьбой, – сказал Кибитцер упрямо. – Я уже давно с этим смирился. Ты имеешь не слишком много преимуществ, если знаешь, что вскоре умрешь. Но некоторые все же есть. Ты перестаешь, например, бояться смерти, потому что у тебя нет времени ее бояться.

Ужаска засмеялась, как будто услышала очень веселую шутку. И я воспользовался случаем, чтобы поменять тему разговора.

– Ты в самом деле знала, что я приду, Инацея? – спросил я.

Ужаска покашляла, подняв с книг пыль.

– Это не какой-то обман, и Кибитцер прекрасно это знает. Это способность. Многие ужаски по глупости своей устраивают цирк, чтобы выманить у туристов деньги, тем самым дискредитируя нас. Но это неправильно. Время относительно, и у ужасок иное восприятие. Иногда мы можем видеть четвертое измерение. Это не дар, а скорее дефект. Да, я знала, что ты придешь. Но не только благодаря моему ужаскомистическому сознанию. Мы ведь это сами затеяли.

Кибитцер засмеялся. Казалось, что он усиленно пытается вдохнуть побольше воздуха.

Я был озадачен.

– Я правильно понимаю? – спросил я. – Вы оба позаботились о том, чтобы я приехал в Книгород?

– У тебя же в плаще есть письмо, гм? – произнес Кибитцер выжидающе, расправляя какие-то листы бумаги. – Письмо, которое, к слову сказать, довольно убедительно подтверждает мое личное мнение о твоем творчестве, из-за которого мы поссорились. О том, что ты испытываешь творческий кризис, и о том, что ты утратил Орм. Это так или нет?

– Теперь он должен раскрыть карты! – крикнула ужаска торжествующе. – Это будет захватывающе!

Они вместе уставились на меня.

Мне потребовались некоторые усилия, чтобы найти нужные слова для убедительного возражения. Я мог бы сейчас не идти на компромисс и затеять новую ссору с Кибитцером. В многословной защите своей работы я бы использовал острую рапиру, которой пригвоздил к стене уже многих оппонентов. Немощного и слабого Кибитцера я мог бы без труда и аргументированно разделать по всем статьям. Наконец, я бы посоветовал ужаске взглянуть в зеркало вместо того, чтобы беспокоиться о проблемах веса других. Я бы вышел с высоко поднятой головой, разорвал бы глупое письмо и провел бы еще пару прекрасных дней в Книгороде. А затем вернулся бы в Драконгор с полным мешком антикварных книг и продолжил бы жить своей уютной жизнью, как и прежде.

Мог бы.

Вместо этого я сказал:

– Да, я потерял Орм. Поэтому и приехал в Книгород. – И тут я разрыдался.

Если бы участниками этой сцены были иные лица, то они наверняка подошли бы друг к другу, обнялись и сказали бы слова утешения. Но будем откровенны: в нашем случае речь шла о динозавре, эйдеите и ужаске. Три существа, которые на полях болезненного эгоизма и выплеска эмоций сражались