Погрузив тела и все трофеи, включая подводные буксировщики, и уведя машины с пляжа, лжекубинцы на всякий случай немного постреляли в воздух из американских стволов и устроили небольшой, но довольно громкий взрыв.
Как объяснила Мадам Подпол – пусть они там у себя думают, что напоролись и самоликвидировались. Кого она хотела обмануть этой детсадовской хитростью, я, честно говоря, не уяснил. Впрочем, никакой реакции со стороны противника всё равно не последовало. Для меня это был лишний повод убедиться в том, что эти «суперсолдаты» для пиндосов всё-таки расходный материал, и не более того, а значит, дело тут нечисто…
Потом наконец взошло солнце, и мир вокруг нас обрёл многоцветность. Пальмы стали зелёными, песок бело-жёлтым, а море лазурным. Красота – прямо хоть загорай. Жаль, нельзя, да и для здоровья, наверное, небезопасно…
Мадам Подпол сказала, что теперь моя группа может отправляться отдыхать, а я, если хочу, могу поехать с ней, чтобы посмотреть на взятого живым пиндоса. Только это строго секретно.
Отказываться я не стал, только приказал Тупиковой временно принять командование и оставил ей на сохранение свои рюкзак и автомат. Грузовики увезли моих подчинённых в Гавану, спать и завтракать (ну или в обратной последовательности), а нас с неистовой Данкой видавший виды «козлик» с местными армейскими номерами и молчаливым чернокожим водилой повёз в другую сторону, свернув влево на полдороге от столицы Острова свободы. Я так понял – на ближайшую базу РВС Кубы.
Возможно, там, куда мы прибыли полчаса спустя, раньше было что-то медицинское, типа госпиталя. В белом одноэтажном здании с жалюзи на окнах и вооружёнными часовыми у входа, посреди довольно обширной светлой комнаты с ярким освещением больничной операционной, стояло очень капитально прикреплённое к полу кресло, типа зубоврачебного, в котором был жёстко зафиксирован один из «суперсолдат» (надо полагать, тот самый «первый справа», которому Светкины пули перебили руки-ноги и который был взят живьём). Он уже был без гидрокостюма – в серой майке и синих трусах явно с чужого плеча. Колени и руки ему уже качественно перевязали.
Кроме нас с Мадам Подпол в комнате обнаружился какой-то лысый тип лет пятидесяти со слегка кривым (явно переломанным когда-то давно) носом и пронзительным взглядом энкавэдэшного следака из-под густых бровей, в белом халате, шортах гавайской расцветки и пляжных шлёпанцах-вьетнамках, возившийся у стоявших возле стены шкафов и столиков с какими-то медицинскими инструментами.
– Здорово, Кудрявцев, – приветствовала его Мадам Подпол. – Как клиент?
– Здравствуй, – ответил лысый, критически рассматривая нас с ней. Её-то он, чувствуется, знал, а вот я его явно заинтересовал. Что, дескать, за буй с бугра, с рязанской харей и в солдатском камуфле с гвардейским знаком, по местным секретным объектам шляется, да ещё в такой компании? Но вслух он свой интерес не высказал.
– Давно не виделись, Дана, сколько лет, сколько зим, – молвил он с несколько ностальгической интонацией. – А клиент, что клиент… Я с ним уже попробовал поговорить, и, по-моему, ни черта путного он тебе не скажет. Его надо по-быстрому паковать и к нам везти, а уже там вдумчиво колоть с помощью специалистов. Я так понял – здесь же имело место не просто применение сильнодействующих препаратов, но и чего-то ещё?
– Да. А он хоть говорить-то сможет?
– Я его, конечно, подготовил. Но, как я уже сказал, говорить – это одно. А сообщать важные стратегические сведения – совсем другое. Попробуй, а я поржу…
Неистовая Данка недовольно покосилась на него. Потом сняла пиджачок (было довольно жарко) и, оставшись в белой блузке и брючках, подошла к пленному. Я тоже приблизился к нему. Вид у захваченного «суперсолдата» был довольно поношенный. Физиономия тощая и, при лёгком загаре, какая-то дряблая. Череп то ли лысый, то ли капитально побритый. Глаза как у алкаша или как минимум после длительной и качественной пьянки – белки жёлтые в красноватых прожилках. Взгляд какой-то бессмысленный.
– Эй, ты, слышишь меня? – спросила его Данка на американском диалекте. Я не настолько хорошо знаю английский, но вопросы были простые, а ответы – ещё проще. Так что понять последующий разговор мог и самый закоренелый двоечник…
– Да, – ответил пленный.
– Твои имя, фамилия, звание, часть.
– Личный номер 012 892. Капрал. Корпус морской пехоты США.
– Стоп! Я не личный номер спрашиваю. Имя и фамилия у тебя есть?
– Личный номер 012 892…
– Ты что, дурака валять вздумал? – с места в карьер взъярилась Данка.
– Дана, погодь, – осадил её лысый Кудрявцев.
– Понимаешь, что такое имя и фамилия? – спросил он у пленного.
– Личный номер 012 892…
– Тупик, – развёл руками Кудрявцев. – У него на эту тему в мозгах какой-то глухой блок поставлен…
– Как тебя мама и папа звали? – спросил Кудрявцев у пленного.
Молчание.
