лежали на койках или бродили по коридору, как сомнамбулы. Все они – и уже пожилые, и совсем юные, почти подростки, выглядели одинаково подавленными и пришибленными. Расспрашивать их что-то не тянуло. Насчет же еды – вряд ли ее прислали сюда, чтоб уморить голодом! Кира в конце концов не нашла ничего лучшего, как тоже лечь на кровать. Может, попробовать поспать?
Конечно, это не уютный диван в квартире тети Вали (бедная Валентина Алексеевна, она ж вся, наверное, измучилась, думая, где Кира!), но за время скитаний по Новой Зоне девушка привыкла спать где повезет, когда вместо матраса под тобой в лучшем случае груда тряпья, а проснуться можно уже в желудке какой-нибудь твари. Но странное дело, стоило ей лечь, как усталость не то чтобы прошла, но сильно ослабла, да и голод уже не так чувствовался. На их место пришло любопытство.
Повернувшись, она спросила у соседки, блондинки лет чуть за тридцать и довольно миловидной, в таком же синем халате:
– Простите, я тут новенькая, вас как зовут?
Та так же молча лежала, уставившись в потолок.
– Простите…
– Сын, – равнодушно произнесла блондинка.
– Что? – не поняла Кира.
– Сын, – таким же мертвенным голосом повторила соседка и отвернулась.
Кира, ощутив, как мучительно сжалось сердце, прекратила попытки расспросов. Поднявшись, она вышла в коридор и прильнула к окошку, с обеих сторон забранному решетками.
В окно она увидела небольшой дворик, обнесенный довольно высоким забором, наскоро собранным из металлических щитов с колючей проволокой наверху. Дворик был пуст, лишь у калитки стояла забытая кем-то метла.
Девушка подняла взор поверх крыш соседних корпусов, в бездонное синее, начинавшее темнеть небо.
Вдруг дверь с лязгом распахнулась, и в помещение в сопровождении двух конвойных вошли трое мужиков в таких же пижамах и халатах.
Кряхтя, они несли за собой три бидона и мешок, в котором звенел металл.
– Карантину наше с кисточкой! – проорал охранник. – Дамы, ужин прибыл!
Бидоны открыли. В первом был гороховый суп, во втором – гречка с какими-то тефтелями, в третьем – компот. В мешке же оказались миски, кружки и хлеб.
К пришельцам тут же выстроилась очередь, к ней приткнулась и Кира. Каждой из женщин выдали по две миски, ложку и по три куска хлеба. Затем каждой в первую миску солидным черпаком наложили гречки с неизвестно чьим мясом, в другую налили суп, в то время как третий «официант» разливал компот по кружкам.
Женщины с мисками расползлись по палатам и устроились на кровати, начав трапезу. Кире ничего не оставалось, как последовать их примеру. Молча, не пожелав друг другу даже приятного аппетита, они принялись за еду.
Хлеб был невкусный и не до конца пропеченный, наверное, его пекли тут же, в этой тюрьме-больнице. Суп, впрочем, был неплох, да и тефтели оказались не такими уж несъедобными, как на вид.
Поев, Кира накрылась одеялом с головой. На миг ей показалось, что она увидела, как кто-то смотрит на нее через стену глазами, полными равнодушного любопытства, но вскоре ощутила, как дрема постепенно утягивает ее за собой.
Ей приснился тяжелый мутный сон, что она оказалась в каких-то развалинах, а вдалеке на горизонте виднелись руины заброшенного города, полного оживших мертвецов и чудовищ. И оттуда к ней, Кире Альбертовне Гординой, двадцати четырех неполных лет, приближалось нечто ужасное и неумолимое.
Она знала, что надо бежать, бежать как можно быстрее, без оглядки. Ей стало очень страшно, и Кира устремилась в глубь развалин, в какие-то низкие подвалы, затянутые паутиной исполинских пауков, где под ногами хрустели кости и звенели ржавые гильзы…
Со стоном девушка выбралась из объятий страшного кошмара.
Уже стемнело, и под потолком зажглись дежурные лампы. Постоялицы этой жутковатой «гостиницы» в большинстве устроились под одеялами и готовились спать или уже уснули. По-прежнему никто не пытался подойти познакомиться с Кирой или с новенькими, расспросить, как там, на воле, или просто поговорить.
От всего этого поневоле страх сжимал сердце. Что ж это за место такое и что за несчастные тут собраны?
Не выдержав, Кира поднялась. Может, «туземцы» тут и необщительные, но есть же еще и две девчушки, с которыми она сюда прибыла. Она подошла к кровати, на которой устроилась Катя.
– Привет! – обратилась она к ней.
Девчонка испуганно сжалась в первый момент, но потом нашла силы ответить ей улыбкой.
– При-вет! – произнесла она по складам.
– Слушай, хочу спросить… – Кира растерялась, а что же именно спросить. – А куда нас, собственно, привезли?
