— Дарсаль? — Настороженный голос Ноэлии вырывает из воспоминания.
Тоже что-то заметила, почувствовала, хотя не должна бы. Только Слепой Страж способен видеть энергию шаматри.
— Пожалуйста, зайдите в машину, моя госпожа. — Поднимаюсь, подаю Ноэлии руку.
Прикасается, срывая с ладони омаа, — едва сдерживаю. Встает, оглядывается, тоже на реку смотрит:
— Что случилось?
— Не знаю, охрана передала.
Ноэлия кивает, отвожу в салон.
«Увози, — снова Альбер. — Вызвали командира».
Передаю согласие, задремавшему водителю — распоряжение взлетать. Ноэлия прижалась к окну, все всматривается в реку. Интересно, что она там видит. Едва ли, как и я, переплетения энергии — той, особой, которую ни с чем не спутать. Энергии моей первой страсти, искушения, ненависти. Обучения контролю омаа.
Взлетаем. Вода вдруг собирается, поднимается фонтаном, на миг являя черную сущность. Судя по реакции Альбера и Глара, каждый обнаружил свое — то, с чем работал в Астаре.
Волна изливается на берег, туда, где мы только что сидели. И снова тишина, спокойствие, умиротворение, словно и не было ничего.
— Что это? — шепчет Ноэлия. — Похоже на твой рисунок. Такая жуткая… кто она?
— Овиния? — переспрашиваю, продолжая вглядываться в реку, и сам пугаюсь сорвавшегося слова. Даже наставнику не открывал имени своей черной мары.
Поворачиваюсь к Ноэлии, тоже смотрит — испуганно, встревоженно, беру ее руку, чтобы успокоить.
— Кто она? — шепчет будущая императрица.
— Не могу рассказать, моя госпожа, — отвечаю. — Но вам не нужно бояться, для вас угрозы здесь нет. Стражи разберутся.
— Такое же… как тогда, в парке?
— Нет, — отзываюсь. — Это особая… мм… энергия, с которой работают Слепые Стражи. Главное, выяснить, откуда и почему она появилась здесь. Там, в парке, ничего подобного не засекли. Да и не могли.
Нет, о том, что шаматри существуют только в пределах Астара или в наших откатах, Ноэлии точно знать не нужно.
— Дарсаль, — вдруг слышу жалобное, — я туфли на берегу забыла.
— Передам ребятам, — улыбаюсь.
Уж мы явно возвращаться не станем.
Молча смотрю в окно. Дарсаль держит руку, только не знаю, успокаивает ли это или еще больше пугает. Сегодня словно прикоснулась к его неведомому таинственному обучению, непростому прошлому. Осознаю, что за эти часы он вдруг стал мне ближе, чем все девочки вместе с мадам Джанс за все годы. И в то же время понимаю: не должно быть у жены императора таких глубоких привязанностей. Но как же хочется снова оказаться на его коленях, ощутить родную и надежную грудь, веря, что всегда защитит и никогда не бросит!
Рука Дарсаля горячеет, твою ж бестию, постоянно забываю, что он все эмоции видит! Забираю свою на всякий случай, на миг кажется, будто не отпустит, но сразу же разжимает пальцы.
Как же хочется выяснить… Странная волна, поначалу показалось, черный женский силуэт тоже привиделся — как тогда, во время романтического вечера с Иллариандром. Но громкий плеск воды о песок, слишком четкий образ внутри — точь-в-точь как на картинке…
Овиния. Кто же ты? Мурашки по коже.
Тянущее чувство, не могу разобраться, да и боюсь. А то вдруг Дарсаль раньше меня разберется. Стараюсь отвлечь мысли чем-нибудь другим.
— Ну что там? Узнали? — не выдерживаю наконец.
— Пока ничего. Командир приехал, пытаются выяснить, откуда… и что.
Определенно недоговаривает, не настаиваю. Однако вопросы все приходят и приходят.
— Эти картины ты сам рисуешь? — спрашиваю. — Или выжигаешь?
Ведь действительно, сложно объяснить, но ему удалось запечатлеть особенный образ, который ни с чем не спутать!
— Отпечатки, — соглашается. — Специальная бумага, способная принять слепок омаа. В детстве я любил рисовать, — добавляет после паузы.
Смотрю на него, да что ж это за сила, ради которой нужно отказаться от всего!
