в сумраке ночи, и о своем странном сне, и о родителях, путь к которым еще так долог, и о Саше, которая всегда хотела казаться сильной, но как никто другой нуждалась в защите, и о Северине, которого как-то незаметно, оказывается, почти простила, и об Ангелине, к которой так же незаметно, фактически против собственной воли, стала относиться немного иначе… Все это одновременно было в ее голове, все это являлось кусочками мозаики, кусочками ее мира…
Северин тихо рычал во сне. Вероятно, ему снились волчьи сны, и он сейчас бежал по остро пахнущему прелой листвой лесу — преследуя добычу или гоняясь за врагом… Так или иначе, но когда Глеб осторожно выскользнул из комнаты, друг даже не проснулся.
Стараясь не шуметь, осторожно, на ощупь, огибая стоящий в коридоре массивный шкаф, Глеб вслушивался в тишину, царящую в квартире. Похоже, все спокойно, все спят. Но едва он повернул замок двери, позади раздалось ехидное покашливание.
— Я ненадолго, — сказал Глеб, не оглядываясь. Он и так прекрасно знал, кто стоит за его спиной.
— Ладно, — согласилась Ангелина, — минутку, только куртку надену.
— Зачем?
Брать с собой кого-либо, а тем более ее, ну никак не вписывалось в планы Глеба.
— Мне, конечно, все равно, могу и без куртки, но лучше не обращать на себя внимание прохожих. Сам подумай — поздняя осень, а девушка в одной футболке… — невозмутимо ответила она.
— Я не об этом, — с легкой досадой ответил Глеб. — Я просто хочу прогуляться в одиночестве. Можно?
— Нет, — неожиданно заявила Лина.
Вот тут уж Глеб оглянулся. Она стояла неподалеку, едва различимая во мраке прихожей, только смутно белело пятно футболки.
— Я отвечаю за операцию, — со снисходительным видом разъяснила вампирша, — а поэтому не собираюсь допускать, чтобы кто-нибудь из группы рисковал без надобности. Я против, чтобы вы ходили по одному, тем более ночью.
Глеб знал, что здравый смысл в ее словах есть, однако сам факт появления над ними самозваного начальства вызывал раздражение.
— Прекрасно, — парень развел руками, — все отменяется. Раз ты настаиваешь, я никуда не пойду. Все равно мой источник информации не появится, если я буду не один. Обойдемся и без него, сами выясним место, где находятся артефакты — пара пустяков, не правда ли?..
— А этот источник надежный? — уточнила Ангелина.
— Можно не сомневаться, — ответил Глеб и подумал: «если он вообще соизволит прийти на зов».
С минуту Лина колебалась.
— Ладно, — произнесла она наконец, — твоя взяла. Я остаюсь, но если ты не вернешься через час…
— Вернусь, — с торжеством перебил ее Глеб. Это была хотя бы маленькая, но все-таки победа.
На лестничной площадке светила одинокая лампочка, свисающая с потолка на длинном проводе, и в ее свете тусклые нездорово зеленые стены казались еще унылее. Глеб с отвращением посмотрел под ноги, на грязную, местами расколотую плитку. Будет ли у него когда-нибудь дом, настоящий и теплый, где царит уют, где его ждут… Ждет Ольга, потому что представить рядом с собой кого-то другого Глеб не мог. Наверное, не стоило сейчас даже думать об этом. Счастье, покой, стабильность были где-то очень далеко, в настоящий момент нельзя даже сказать с уверенностью, останутся ли «русичи» вообще в живых, смогут ли исправить свои ошибки.
Глеб открыл ведущую на лестницу дверь и, спустившись на полпролета, остановился между этажами. Здесь оказалось еще грязнее, отвратительно пахло кошачьей мочой, а пыльное окно было сплошь покрыто корявыми надписями: «Виталик козел», «Нюша, ты богиня!», «Паша любит Сашу»… «Странное имя — „Нюша“, неужели такие бывают, — отметил Глеб, машинально скользнув глазами по надписям, — а интересно, Саша — это мальчик или девочка…» Чтобы не забивать голову ерундой, он отвернулся от окна и попытался сосредоточиться.
Тот, кто ему нужен, давно не попадался на пути, и не факт, что он откликнется на призыв. Но попробовать-то стоило!..
— Шаман! — негромко позвал Глеб, чувствуя себя при этом идиотом. А что, найдись свидетель тому, что он зовет кого-то в пустом подъезде, наверняка принял бы Глеба за чокнутого, а еще, чего доброго, вызвал бы «Скорую помощь».
— Шаман! Есть дело! — настойчивее позвал он.
Тишина. Никто и не думал отзываться, и Глеб чем дальше, тем острее ощущал сомнительность положения.
Минут десять прошло в бесплодных ожиданиях.
— Ну и черт с тобой, — не выдержал Глеб, — не хочешь — не отзывайся, и пусть твой дурацкий бубен и дальше лежит, где лежал!
Глеб стал подниматься по лестнице, а у двери, у выхода на площадку, где располагалось их очередное временное жилище, его ждало чудовище — у него была огромная асимметричная морда с шишковатым лбом и маленькими красными глазками, уродливый рот, из которого выглядывали длинные грязно-желтые клыки, а грязные патлы, спускавшиеся ниже вполне человеческих на вид плеч, были залиты чем-то отвратительно-зеленым. Ничего подобного Глеб в жизни не видывал и, если честно, вполне согласился бы и дальше жить без такого зрелища!
Глеб сделал шаг назад. Чудовище в ответ шагнуло к нему. Права была Ангелина, когда говорила, что не стоит рисковать понапрасну… Но вот что
