Глаза Вадима за стеклами очков заметно округлились. Он, как настоящий трус, нутром почувствовал надвигающуюся опасность, но сразу оценить ее масштабы не сумел. А даже если бы и сумел, это ничего бы не изменило.
– С превеликим удовольствием, мирренис Стефианир. – Баршийс учтиво поклонился, расплываясь в довольной улыбке. – Это большая честь для меня, – и в следующее мгновение смазанной тенью материализовался за спиной у вконец растерявшегося ученого.
– А-а-а! – на высокой ноте заорал Вадим, шарахаясь от народного вампирского мстителя, но крепкий локтевой захват не позволил ему сделать и шага. Профессорское тельце жалкой трепыхающейся тряпочкой повисло в сильных и жаждущих крови руках. – Вы не имеете права!
– Ну что, побалуемся, крошка? – с интимным придыханием шепнул в ухо своей жертве Баршийс, а затем медленно и со вкусом запустил удлинившиеся клыки в живую теплую плоть.
Я сидела на бревнышке у костра и отстраненно наблюдала за жестокой экзекуцией, даже не пытаясь ее остановить. Зачем? Кроме легкого покалывания в шее, никаких неприятных ощущений к моему и без того паршивому состоянию пока не прибавилось, а кое-кого действительно давно надо было уже проучить. Убить, естественно, не убьют, но спесь изрядно посшибают.
– Светка, зараза такая! – продолжал истерично вопить мой драгоценный ученый, дергаясь в стальных объятиях вампира, словно муха в паутине. – Меня не станет, ты же тоже сдохнешь! Я не хочу умирать! Спасите, хоть кто-нибудь!!!
Желающих среди присутствующих не нашлось. Вызывать МЧС тоже никто не торопился, но она явилась сама.
– Кто тут обижает моего птенчика?!
Глафирена неспешно выплыла из-за ближайших кустов, но тут же остановилась как вкопанная, едва до нее дошло, чем мы тут занимаемся. На лице вампирши отразилась целая гамма самых противоречивых чувств – от полного непонимания до настоящего ужаса. Все мужчины как по команде повернулись в ее сторону, даже Баршийс прервал показательный урок, но жертву из цепких лап выпускать не торопился.
Странно, но на шее моего невменяемого супруга, равно как и на клыках держащего его вампира, я не увидела ни единой капли крови, лишь маленькая незначительная царапинка. А вот на клыкастую аристократку я уставилась как завороженная. Ее губы были так соблазнительно выпачканы… не ягодным соком, это точно. Сладкий и манящий запах крови ударил в голову. Меня бросило в жар, а к горлу подкатила предательская тошнота. Волна липкой и плохо контролируемой тревоги разлилась за грудиной. Хотелось бежать, не разбирая дороги, пока силы окончательно не оставят меня, и упасть без чувств под каким-нибудь ядовитым кустом. Я сжала ладони в кулаки, и боль от впившихся в кожу ногтей немного привела меня в чувство.
– Это я кем-то не тем перекусила, что ловлю столь ужасающие глюки, или вы тут в самом деле решили самосуд устроить? – поинтересовалась Глашка, еще не до конца веря собственному зрению. – У кого из нас с головой проблемы, а, Стефианир Кронест?! – и так глянула на брата, что ни у кого не осталось сомнений – выволочку потерявший чувство как меры, так и самосохранения младший наследник клана Зварру получит отменную.
– Я решил, что пора потихоньку приучать нашего залетного гостя к его заслуженному месту в нашем мире, – отозвался Стеф и упрямо поджал губы. Прямой взгляд исподлобья был слишком красноречив – раскаявшимся он себя совершенно не чувствовал.
– Спасительница моя! – заголосил с новой силой профессор, невольно привлекая к себе блондинистое внимание. – Ты же не оставишь меня на поругание этим вурдалакам?!
– Конечно, не оставлю, цыпленочек! – Вампирша повела идеальной бровью, и Вадим выпал из смертоносных тисков Баршийса прямо ей под ноги. – Я еще сама с тобой не наигралась.
Вампир Веерху зло ощерился, недовольный прерванным спектаклем, однако перечить первостепенной наследнице, пусть и чужого клана, не посмел. Зато несправедливо укушенный, но ничуть не пострадавший профессор вцепился в свою клыкастую благодетельницу с пылкостью молодого клеща, первый раз вышедшего на охоту. Умом он конечно же понимал, что один вампир мало чем отличается от другого, и столь пристальный интерес вряд ли вызван его зашкаливающей человеческой харизмой, но тут уж не до капризов. Или с ней, но пока живым, или без нее, но… тоже пока живым, хотя и на более короткий срок.
Глашка, нисколько не заботясь, что о ней подумают окружающие, принялась излишне активно утешать свою перепуганную иномирную игрушку. Какие уж у красотки были планы на моего благоверного на самом деле, остается только гадать, но вампиры предпочли не вмешиваться и сделать вид, что они тут вообще ни при чем.
– А с тобой я поговорю позднее, – бросив на брата холодный взгляд, зловеще предупредила вампирша и облизнула все еще перепачканные кровью губы.
Отступившая было волна дурноты накатила на меня с новой силой, во рту моментально пересохло. Тело сковало болезненной судорогой, дышать становилось все труднее и труднее. Сознание усиленно сопротивлялось пониманию чего-то очень важного и непоправимого в надежде, что все само собой образуется.
Сидеть становилось невыносимой пыткой, и я, стараясь не привлекать излишнего внимания, потихоньку встала, чтобы прогуляться до ближайших зарослей. Мне нужно было побыть одной, привести в относительный порядок как мысли, так и собственное состояние. Наверное, настал момент, когда надо окончательно разобраться в себе и понять, как жить с этим дальше.
Сохранять видимость уверенной походки получилось вроде неплохо, несмотря на то что с координацией у меня были серьезные проблемы. Земля
