ступенькам вниз и подошла к супругу. Она взяла его лицо в свои руки и заглянула в глаза.
– Что случилось? – только и сумела вымолвить, почувствовав, как земля уходит из-под ног.
– Я все решил. Я должен вернуться за Грань,
Талия побледнела и повисла на его руках, глядя на мужа расширенными от ужаса глазами.
…Лео открыл глаза и поморщился. Поврежденная челюсть давала о себе знать сигналами острой боли. Он широко раскрыл рот и, превозмогая боль, резко дернул челюсть. Послышался неприятный щелчок, но он означал, что челюсть встала на место.
Почувствовав себя немного лучше, юноша осмотрелся по сторонам. Его держали в камере. Он подошел к решетке и дернул ее что было мочи, но клетка оказалась весьма прочной. Обычные прутья он вырвал бы, совершенно не напрягаясь, а эти явно были непростыми.
– Эй! Кто-нибудь! Выпустите меня! – выкрикнул в темноту, но на его зов так никто и не явился.
Разумеется, юноша не рассчитывал на то, что его выпустят, но ему было совсем невмоготу от этого бессмысленного сидения в камере. Если ему суждено стать таким же «отмороженным», как и все остальные воины в замке, то он предпочел бы, чтобы это уже произошло. Ожидание угнетало его, не давало покоя.
– Сэр Ортэ, Лео, это вы? – услышал он позади себя сдавленный мужской голос.
Юноша резко повернулся на звук и понял, что за решеткой в соседней камере кто-то есть. Он подошел поближе и вдруг с удивлением узнал сэра Дэкстера.
– Что вы тут делаете? – немного холодно поинтересовался, памятуя о том, что еще недавно именно сэр Дэкстер намеревался схватить его друга и доставить прямо в лапы их главного врага.
– Он держит меня здесь! – ответил мужчина, упрямо сжав зубы. – Я пытался вырваться, но, увы, безуспешно.
– Но почему Солд засунул вас сюда, вы ведь так верно служили ему? – с нотками неприкрытого сарказма в голосе произнес Лео.
Проигнорировав выпад в свою сторону, сэр Дэкстер ответил как ни в чем не бывало:
– Ты верно сказал, «служил», а теперь не служу!
– Что так? Платят мало? – не унимался Лео.
– Послушайте, Лео, мне и правда очень жаль, что я посмел поднять на вас и ваших друзей свой меч. В свою защиту могу сказать лишь то, что это был не я – я не принадлежал себе. Вы даже не можете себе представить, как это ужасно: ощущать себя в плену чьего-то навязчивого влияния. Ты не можешь поступать иначе, не можешь перечить, одним словом, не принадлежишь себе и даже не понимаешь этого. Но ваш друг Хью (я не знаю, как это ему удалось!) сумел разбудить мой разум. Пока мы возвращались в замок, я все еще находился в каком-то тумане. Уже начал кое-что понимать, но этого было недостаточно для того, чтобы полностью прозреть. К тому же здесь, в замке, остались все мои родные, и я не мог не вернуться. Но когда я предстал перед Солдом, я вновь почувствовал, как он старается подавить мою волю. Я старался держать в голове слова Хью, которые он произнес там, на поляне, когда приказал нам остановить схватку. Я и сам не понимаю, как это вышло, но это помогло, Солд не смог вновь усыпить мой разум, и я не скрывал этого. Возможно, мне стоило притвориться, просто промолчать, но я не мог! Я ненавидел его всей душой и теперь ненавижу еще больше! Знаете, он каждый день приходит ко мне, разговаривает со мной. Я понимаю, что он делает, – сэр Дэкстер перешел на шепот. – Он пытается вновь обратить меня в свою веру, но вовсе не потому, что я нужен ему. Я думаю, он боится. Солд хочет понять, сколько еще времени мой разум сможет сопротивляться. Если Солд не добьется своего, он просто убьет меня!
Лео, раскрыв рот, слушал старого воина. Все, что тот говорил, вселяло в него веру. Он очень надеялся, что его разум окажется достаточно стойким и не поддастся влиянию.
Мужчина заметил тень страха на лице юноши и улыбнулся:
– Простите, Лео. Кажется, я вас слишком напугал. Вам незнакомо то чувство, которое довелось пережить мне. Вам ведь нет еще восемнадцати? Знаете, я заметил, что юноши, не достигшие своего совершеннолетия, не поддаются его чарам. Так что вам пока не о чем беспокоиться. Или есть?
Лео колебался лишь секунду. Ему не хотелось откровенничать с человеком, однажды поднявшим на его друзей свой меч. Но вдруг подумалось, что, возможно, это будет его последний человеческий разговор, так какая в таком случае разница, с кем говорить?
– Сегодня мне исполнилось восемнадцать, – тихо проговорил он. – И я не знаю, что меня ждет. Возможно, сегодня он навсегда подчинит мой разум, как сделал это со всеми остальными. И мне страшно. – Юноша с тоской посмотрел на сэра Дэкстера.
Тот нахмурил свои седые брови и задумался:
– Да, это плохие новости. Не знаю, что и сказать. Знаю лишь одно: тебе не следует так просто сдаваться. Я не могу объяснить, что конкретно тогда случилось с нами в лесу, но отчего-то уверен, что все это произошло благодаря моей встрече с Хью. Ты ведь много с ним общался?
Лео кивнул.
– Тогда единственное, что я могу тебе посоветовать, это думать о нем, когда будешь говорить с Солдом. Возможно, и тебе это поможет, а может быть, и нет. Может быть, все дело в том, что, увидев Хью, я вспомнил о его деде, моем близком и хорошем друге, ведь внук так на него похож. Может быть, из-за этого влияние Кронхара прекратилось. Я много думал об этом, но так и не смог понять, почему я один смог противостоять ему. Знаешь, ведь те двое, что
