Добрались без происшествий. Антеро пояснил, что ему надо будет присутствовать на заседании, а у нас с Иннокентием есть несколько свободных часов. Флаер на это время поступает в наше полное распоряжение. Он уточнил, что наш контракт, по существу, уже закончен, но руководство колонии просит нас задержаться до вечера. Я ответил, что мы никуда не торопимся и с удовольствием воспользуемся приглашением немножко задержаться.
Когда Унельма и Антеро ушли, Сергей предложил мне навестить Матти. Я, разумеется, не возражал. Кроме всего прочего, мне хотелось посмотреть своими глазами, что представляет собой регенерационная ванна. Слышал я о них много, но никогда не видел. Сергей попросил сержанта, пилотировавшего флаер, доставить нас в госпиталь.
Сначала меня не хотели пускать. У них тут, видите ли, с животными в госпиталь не пускают. Сергей долго объяснял, что я не животное, а его напарник и по уровню интеллекта смело могу поспорить с некоторыми недостаточно (на его взгляд) разумными представителями человеческого рода. Не помогло. Тогда ему пришлось заявить, что его вынуждают прямо сейчас обратиться непосредственно к спикеру Эдускунта. Вежливо уточнил: готов ли персонал госпиталя к тому, что спикер прервет заседание и лично явится разруливать идиотическую ситуацию?
Оказалось, что к подобному руководство госпиталя не готово категорически. После непродолжительной суеты, перемежающейся нагоняями сотрудникам от вышестоящего начальства, мне сначала продезинфицировали лапы, а потом пропустили меня через какую-то установку, поставившую дыбом всю шерсть. Сергею выдали белый халат, и я, наскоро пригладив языком ионизированную шерсть, устроился у него на плечах.
Нас долго вели по каким-то коридорам, преодолевая многочисленные кордоны. На одном Сергея заставили надеть на ноги какие-то белые мешки с завязками, на другом опять пытались не пропустить меня. Сопровождающий резко высказался, поминая ближайших родственников привратницы, и мы прошли в небольшую комнату, заставленную многочисленными приборами. В центре помещения располагался широкий полупрозрачный цилиндр, примерно метровой высоты, установленный вертикально. Когда мы подошли ближе, оказалось, что высота цилиндра существенно больше. Просто он почти до половины утоплен в пол. На верхнем торце цилиндра стояла и задорно нам подмигивала улыбающаяся голова Матти.
Сергей хрюкнул, помянул какого-то профессора Доуэля, и только после этого поздоровался с полковником, называя его Ихтиандром.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что голова не стоит на цилиндре, а торчит из серебристой мембраны, плотно охватывающей шею Матти под самым подбородком, а тело плавает в прозрачной жидкости, насыщенной мириадами воздушных пузырьков. Они появлялись из ниоткуда на дне цилиндра и медленно поднимались к его поверхности.
Позже Сергей объяснил мне, что плотность жидкости в цилиндре несколько больше, чем у воды. При этом она не является постоянной, а меняется в точном соответствии с изменениями массы и объема погруженного в нее тела. Которые меняются в процессе дыхания, питания и отправления естественных надобностей. Это позволяет телу все время плавать на одном и том же уровне, не поднимаясь над поверхностью воды. Регулирование плотности как раз и происходит с помощью этих мельчайших пузырьков. Они же обеспечивают дыхание кожных покровов.
Что такое плотность, я до конца не уразумел (физика не является моим коньком), но общий смысл понял.
Тело Матти плавало в цилиндре в вертикальном положении. Ноги висели в нескольких десятках сантиметров над дном цилиндра. Две трубочки подходили к телу в паховой области, а еще одна выходила из локтевого сгиба левой руки. Кормили его, насколько я понимаю, через рот.
— Ну, водоплавающий, — Сергей продолжал подкалывать Матти, — как тебе в этой бочке живется? Ничего не чешется?
— Нет, нормально все. Щекотно немножко. Расскажите хоть, что там дальше было, после того как меня подстрелили.
Сергей рассказал. В лицах, с подробностями, останавливаясь на комических моментах и сглаживая, переводя в шутку неприятные. Я, со своей стороны, мягко и ненавязчиво транслировал положительные эмоции.
Два часа пролетели незаметно.
— Ну ладно, нам уже пора, — начал прощаться Сергей, — долго тебе еще тут болтаться?
— Не меньше трех дней. А потом еще месяц руку разрабатывать. Эти нехорошие люди мне все мышцы порвали. А вы сегодня домой?
— Да, сегодня. Скорее всего, ближе к вечеру. Выздоравливай! Будем рады снова тебя увидеть.
Сергей подошел ближе и наклонился, давая мне возможность приблизиться к Матти. Я потерся скулой об его щеку, оставляя прощальную метку, и мы направились к двери.
— Приезжайте в гости, — напутствовал нас Матти, — и удачи вам обоим.
— Спасибо, — ответил Сергей, — мы постараемся.
На площадь перед Эдускунтом мы вернулись еще до окончания заседания. Тем не менее на площади уже было людно. Но бродили по ней не «туристы», а местные. Крепкие зрелые мужчины. Молодые подтянутые юноши. Были среди них и отдельные женщины, но, положа руку на сердце, не
