Часы на площади Сан-Марко показывали ровно 22.30, оркестры в кафе играли приятную музыку, услаждавшую слух многочисленных туристов, удобно расположившихся за столиками на открытом воздухе и попивающих разные напитки и прекрасные вина. Это был классический венецианский вечер, награда за дневную беготню по улицам и переулкам в поисках наслаждений в виде памятников и произведений искусства. Но Нине было не до этого. Преображенная в противное глазу существо, похожее на сморщенного гнома, она пряталась за колоннами здания в ожидании своих друзей. Наконец она их увидела, всех четверых.
Рокси надела брюки из блестящей ткани и скакала туда-сюда, словно ей сунули в них тарантула, Фьоре уселась на мраморные ступеньки, а Додо и Ческо продолжали о чем-то спорить.
Нина подскочила к Рокси и, скаля зубы, прохрипела:
— Дрянная глупая девчонка, ты во что одета? Хочешь, чтобы Каркон нас сразу же раскрыл?
Рокси заверещала от ужаса и бросилась в объятия Додо:
— Аааааааааа! Чудовище! У него в глазах огонь и фиолетовая кожа!
Додо не удержался на ногах и вместе с Рокси свалился на землю. Сцена была комичной, но Нине было не до шуток.
Ческо сразу же догадался, что это чудовище — на самом деле Нина, изменившая облик при помощи магического эликсира.
— Не бойтесь, это же Нина! Конечно, не очень-то на нее похожая, но… так надо для того, чтобы завладеть Пандемоном Морталис. Понятно?
Остальная троица, широко распахнув глаза, кивнула, а Нина топнула ногой и распорядилась:
— Вперед, в сиротский дом! — и прикрыла лицо краем пальто, волочащегося по земле.
Вход во дворец Каркона находился в десятке метров от них. Рядом с вывеской «Сиротский дом Каркона» висел колокольчик, и Нина, прежде чем позвонить в него, обернулась к своим товарищам по приключению:
— Слушайте внимательно: сейчас я войду и пробуду там чуть меньше часа в поисках зловредного меча. Если я не вернусь к 23.15, бегите со всех ног на виллу «Эспасия» и закройтесь в ней.
Она передала стеклянный шар Ческо, ключ с полумесяцем — Фьоре, ключ со звездой Додо и Кольцо Дыма — Рокси.
— Сохраните эти предметы, они очень ценные и обладают магическими свойствами. С собой я возьму только Талдом Люкс, я знаю, что не смогу им воспользоваться, но с ним я чувствую себя увереннее. Прощайте, дорогие друзья. Надеюсь скоро с вами увидеться.
Все четверо обняли ее и скрылись в соседнем переулке. Нина позвонила в колокольчик три раза… Минуту спустя окошко в двери открылось, и в нем показалась обеспокоенная физиономия Вишиоло — Одноглазого.
— Ты кто? Чего тебе надо в такой час? — спросил противным голосом помощник Каркона.
— Я очень устала и проголодалась. Люди меня прогоняют, потому что пугаются моего вида. Позволь мне войти, и я сделаю все, что ты прикажешь, — умоляя, запричитала девочка.
— Все? — спросил Вишиоло. — Все-все? Сможешь, например, убивать кошек и собак и класть яд в хлеб старушек?
— Запросто. Я это сделаю, если ты меня об этом попросишь. Но сейчас впусти меня. Я сирота… и такая несчастная!..
Слова, произнесенные Ниной, были что надо, и ее друзья, хорошо слышавшие диалог, были поражены их убедительностью.
Вишиоло впустил девочку, закрыл дверь на цепочку, но затем, схватив за ухо, потащил ее до самой трапезной — огромной комнаты с высоченными потолками и изъеденными плесенью стенами. В центре на длинном узком столе стояла лишь одна свеча, чье слабое пламя практически ничего вокруг не освещало. Здесь царил полумрак, и, хотя на улице стояло лето, в комнате была полярная стужа. Из окон, забранных решетками, словно в тюрьме, проникал ветерок, колыхавший пламя свечи, отчего на темно-серых стенах играли жуткие тени.
Одноглазый плюхнул на стол чашку с похлебкой и бросил кусок черствого хлеба.
— Лопай побыстрее, уже поздно, я хочу завалиться спать.
Нина заставила себя быстро проглотить несъедобное варево: ей тоже не хотелось терять время. Вишиоло единственным глазом наблюдал за каждым движением свалившегося ему на голову маленького монстра и радостно потирал руки от сознания того, что заполучил в ученицы еще одну девчонку. Как только Нина покончила с едой, он снова схватил ее за ухо и потащил в маленький темный и сырой чулан с валявшимся на полу старым грязным матрасом.
— Вот тебе постель, — сказал он. — Завтра утром я отведу тебя к хозяину, князю Каркону, пусть он решает, оставаться тебе тут или нет.
Вишиоло поправил черную повязку, закрывавшую отсутствующий глаз, и вышел, оставив дверь открытой. Нина растянулась на клочковатом матрасе, притворившись, будто тотчас уснула, но, как только затихли вдали шаги Одноглазого, выскользнула из чулана. На цыпочках она пересекла коридор, моля Бога, чтобы никого не встретить, и очутилась в очень странном помещении с разбросанными повсюду металлическими деталями. Было такое ощущение, что
