взвизгнул ржавый металл.
– Вроде готово, – объявил Швед. – Дальше боюсь ломать, могут заметить.
– Дальше я сам, – заверил Алекс. – А о шамане ничего не слышно?
– Нет, пропал шаман. Только, по-моему, он не такой человек, чтобы просто сбежать. Шаману убийца Салоеда нужен. А он здесь… о, кажется, за мной. Шаги на лестнице, слышите? Значит, пойду снова со Щавелем толковать.
– Эй, а нам-то что делать?
– Честно говоря, не знаю. Попытаюсь повернуть разговор так, чтобы вас тоже взяли в НИИ… ну а там, в дороге, как-нибудь случай представится.
– Я не хочу «как-нибудь», – заявила Яна. – Нужно нашу добычу выкрасть снова, а ты узнаешь у Щавеля, для чего это вещество в ампулах и на сколько оно потянет.
– Яна, сейчас вопрос стоит так: расстреляют нас или нет, – напомнил Алекс. – А ты о добыче!
– Вы, главное, сами ничего не испортите, – вздохнул Швед. – Решетка эта… Зачем я ее?..
– Все правильно! – отрезала Яна. – Да, и зажигалку нам оставь!
Но поспорить им не удалось, охрана уже спускалась в подвал. Швед не ошибся, это явились за ним. Когда шаги Шведа и охранников стихли, Яна заявила:
– Нет, ничего у него не выйдет. Не отмажет он нас, нужно бежать!
– И оставить Шведа здесь?
– Он выкрутится. Как только перестанет за нас переживать, тут же что-то придумает. Я только одного боюсь: когда он охрану раскидает и сбежит, не догадается мой кофр прихватить.
– Твой?
– Ну, наш. Ладно, наш. Ты оценил, какая я сговорчивая?
– Охо-хо…
– Хватит вздыхать, ломай решетку.
Яна прошуршала в темноте к нарам, на которых курил Швед, и нащупала зажигалку. Алекс собрал все, что могло помочь в сооружении светильника. Несколько смятых бумажек, нитки… Пришлось еще пожертвовать куском подкладки. Яна добавила к его находкам несколько проволочек, из которых скрутили древко – из всего этого удалось сделать жалкое подобие факела.
– Да, и учти, – заявила Яна, направляясь к двери, – света у нас минут на пять, не больше, так что действовать нужно быстро. Знаю я тебя, начнешь сомневаться, взвешивать варианты… Так вот: сейчас для этого неподходящее время.
Алекс в два счета доломал ржавые прутья и аккуратно вытащил решетку, в двери осталось квадратное оконце. Яна сунула наружу карманное зеркальце, посветила и, извернувшись совершенно невероятным образом, полезла рукой в тесный проем, бормоча:
– Идиоты, олухи… ключ снаружи торчит! Только бы дотянуться. Алекс, подержи факел!
Она скинула куртку, чтобы рука могла пролезть дальше, но до ключа дотянуться не смогла.
– Совсем чуть-чуть не хватает, – пожаловалась девушка, – я его уже кончиками пальцев нащупала. Торчит в скважине, зараза, а не повернуть никак!
Факел-недомерок догорел и погас. Яна попросила сделать другой, а сама стала рыться в карманах и перебирать проволочки и стальные стержни, изогнутые, сплющенные, заточенные… В темноте Алекс слышал, как девушка сопит, при этом раздавалось тихое позвякивание ее инструментария.
– И не отобрали у тебя при обыске!
– Отобрали. Это то, что под подкладку завалилось.
Когда он снова запалил огонек, Яна замерла в напряженной позе, привстав на носки и просунув руку в смотровой проем двери. Теперь она не только скинула куртку, но и закатала рукав рубахи до самого плеча – вроде так добиралась дальше. Девушка морщила брови, закусила губу, от напряжения на ее впалых щеках проступили красные пятна – точно такие же, как в тот вечер, когда она гримировалась найденной в Житомире косметикой. Только тогда красные пятна были искусственные, а сейчас – естественный румянец. И Алекс с запозданием подумал, что Яна в самом деле красивая, очень красивая! Не нужна была ей косметика…
Несколько минут – и замок с противным ржавым хрустом отомкнулся, Яне удалось провернуть ключ. Она тяжело выдохнула и осторожно вытянула руку из отверстия в двери.
– Ты исцарапалась! – встревожился Алекс.
– Это ерунда! – в своей независимой манере заявила Яна. – Зато теперь…
– А что теперь?
В тусклом красном свете догорающего факела они посмотрели друг на друга – дальнейшего плана не было.
