полумраку, он понял, что в зале не один. Мимо стен зала бесшумно двигалась колонна людей. Магнификус подошел к людям ближе. Здесь были и мужчины, и женщины, зрелые, совсем старики и дети. Они шли молча, опустив вниз головы.
– Эй! – позвал он.
Но на его голос никто не обратил внимания.
– Они не слышат тебя, – раздался чей-то голос.
Второй обернулся и увидел Смерть. Перепутать было невозможно – скелет в рваном саване, коса в руке. Смерть в ее канонической интерпретации.
– Моор? – догадался Магнификус.
– Он самый, – кивнула Смерть.
– Почему в таком виде? – спросил Второй.
– Ума не хватило другой образ при загрузке в игру выбрать, – честно признался Моор. – Хотелось художественной правды. Жертва личного максимализма.
– Чего они ждут? – проводил взглядом печальную фигуру совсем юной барышни Магнификус.
– Кто чего, – ответил бог Смерти. – Хорошие сегодня родятся людьми, гномами, эльфами или даже могут скейвенами. Плохие – из грязи орками выберутся.
– Это ты решаешь, кто хороший и наоборот?
– Игра сама решает. Моя роль почти номинальная. Только спорные случаи.
– Какие, например?
– Военные чаще. Им же приходится убивать. Если родину защищал – одно, если грабил, мародерствовал – другое. Бывает, плохого не делал, но только из трусости или по лени. Тоже мне думать. Может в гоблинах себя реализует? Бывает плохо жил, а под конец – бах, и собой пожертвовал ради другого. Тут машина не справляется. Милосердия не запрограммируешь.
– А как выбор происходит – в люди или гномы?
– Игра справляется. Мастерить любил больше остального – в гномы, парил в фантазиях всю жизнь – в эльфы, гармонично существовал – в люди. Со скейвенами сложнее. Почти каждый случай индивидуальный. Крысы – мои постоянные клиенты. У них патологическая тяга к целесообразности. Докторскую можно писать. Но кому она нужна?
– Кстати, по поводу крыс! – вспомнил Второй. – Тебе Шарскун не попадался? Куда его?
– Шарскун, Шарскун, – Моор склонил в сторону череп. – Не помню. Много их. Сейчас спрошу, – и он крикнул в другой конец зала, – Цыган?! Шарскуна куда определили?
– Никуда, не наш он, – отозвался оттуда знакомый голос.
– Что значит – не наш? – не понял Магнификус.
– Мимо прошел, – пояснил Моор, – герой.
– Слава Богу! – с облегчением вздохнул Второй и кивнул в сторону, откуда прозвучал голос: – Это Цыган-кузнец?
– Он, – ответил бог Смерти и, подплыв по воздуху вплотную к гостю, заглянул ему прямо в лицо пустыми глазницами. – Так ты и есть Магнификус? Порталы рушить будешь.
– Буду, – честно признался Магнификус. – Слишком хорошо ты свой Хаос придумал.
– Кто знал! – простонал Моор и быстро переместился в центр зала. – Нечисть! Злобная нечисть! Паразиты! Они предали меня!
– Не переживай так, – попытался его успокоить Второй. – Порталы снесем, и все утихнет.
Моор опять подплыл к нему и тихо сказал:
– Ты ошибаешься. Я действительно их слишком хорошо придумал. Гениально придумал. Ты Черный Портал закроешь, и они станут слабее, но не исчезнут. Они в самой сути игры. Это не просто отдельные персонажи – это субличности. Они в каждом из нас. Они и в тебе. Изменение, боль, саморазрушение, порок – вечные герои.
– Не понимаю, – задумался Магнификус. – У них есть тела, а тела можно уничтожить.
– Их тела можно, наши души нет. Уничтожай не уничтожай, а завтра какой-нибудь голубоглазый мальчик из далекой деревушки вырастет в мужчину, возьмет оружие и превратится в Кхорна. Не уследишь.
– Это слишком сложно для меня, – заявил Второй. – Я знаю, что нужно уничтожить портал, для этого нужны недостающие кубики, ромбики. Ты мне их дай и все. Там уже моя забота.
– У меня их нет, – раздраженно крикнул бог Смерти. – Эти паразиты их украли.
– Как украли? – удивился Магнификус.
– Точнее, не вернули, – оговорился Моор. – Два я отдал Тзинчу, два – Слаанешу. И все – больше я своих принципов не видел.
– Плохо дело, – ужаснулся Второй, – хуже некуда. Зачем же ты их отдал?
