драконом или иметь потомство?
– Потомство, – с интересом отнесся к предложению человека дракон. – А ты меня красивым сделаешь?
– Ну, брат! – развел руками Второй, – это уже от тебя зависит. Будешь веселым и храбрым – за тебя любая девушка пойдет.
– Буду! – клятвенно пообещал Дооф и признался: – Знаешь, а мне уже одна девушка понравилась. Та, которую крыса привела.
– Только не торопись с выбором, – предостерег его Магнификус. – Выбор подходящей девушки – очень сложное дело. Некоторые до седых волос определиться не могут. Очень сложное!
– О чем я и говорю! – рявкнул повеселевший ящер и, резко развернувшись в сторону леса, посерьезневшим голосом сообщил: – Рядом в лесу кто-то есть. Нападать не хочет. Чего-то ждет. Человек, но не совсем. И очень сильный. Очень.
– Сильнее меня? – заинтересовался Второй.
– Нет. Ты Кхеине и Создатель, – мотнул чешуйчатой головой Дооф и предложил ему: – Хочешь, я по лесу огнем полью?
– Не надо, – запретил тот, – схожу, гляну. Вдруг это посланник от моих друзей.
– Крикни, если что, – попросил дракон.
Магнификус согласно кивнул и пошел к лесу.
Источник беспокойства Доофа он обнаружил сидящим на пне неподалеку, и это был Таал собственной персоной.
– Твоя ящерица права – ты действительно уже сильнее, и я действительно уже не совсем человек, – поприветствовал его Древний. – Драконы искони отличались особого рода проницательностью.
– Таал, как я рад тебя видеть! – обрадовался Второй. – Что привело тебя к нам?
– Твоя глупость, – сказал Таал. – Как ты посмел вмешиваться в историю дручий? Они должны существовать сами по себе, без влияния Древних.
– А что тут такого? – пожал плечами Магнификус.
– Дручии первыми вслед за Хаосом вышли из игры со своим дурацким расколом. Ты этим энтузиазмом можешь натворить бед. Не забывай – дручии, – это те же эльфы. Задействуешь в битве с Хаосом дручий, игра может заставить гномов и людей встать на сторону Хаоса. Это – не считая орков, гоблинов и твоих дружков из нежити.
– Учту, – пообещал ему Второй, – все как-то само собой вышло. – И спросил: – Вы знали, что Моор свои принципы раздал демонам?
– Каким демонам? – удивился Древний.
– Два Слаанешу, два Тзинчу, – сообщил Магнификус. – Я так понял, что во время последней игры ты первый начал жульничать и усилил своих героев принципами, Моор последовал твоему примеру. Только свои принципы ты собрал, а он не смог. Хаос с помощью этих кубиков смог выйти из-под контроля.
– Это конец! – обреченно прошептал Древний.
– Почему конец? – не согласился Магнификус и вытащил из кармана добытые принципы. – Два я вернул. Надеюсь, что и остальные как-нибудь добудем.
– Гениально! – обрадовался Таал. – Как тебе это удалось, молодой проныра?
– Пришлось немного вмешаться в историю дручий, – улыбнулся молодой человек. – И у меня были расходы.
– Вот, – показал ему на мешок, лежащий у ног, Древний, – три тысячи золотых. Прихватил тебе на мелкие расходы.
– Если бы ты знал, как это кстати! – потер руки Магнификус. – А что у нас с проходом наемников через земли Империи?
– Я лично дал задание Карлу-Францу заняться этим вопросом, – сказал Таал и поднялся. – Мне пора. Будь осторожнее с историческими переделами. Не дай бог устроишь сбой в программе, и – конец Нибиру.
– Не устрою, – заверил Второй.
Древний сделал круговое движение правой рукой и взметнулся вихрем серебряной пыли к небу, оставив у пня мешок.
– Шарскун, Асушан! – позвал Магнификус, возвращаясь из леса и скидывая со спины тяжеленный мешок, набитый золотом.
Скейвены выглянули из своего убежища.
– Друзья! – объявил Второй. – В силу не зависящих от меня обстоятельств я не выплачу вам обещанную тысячу золотых.
Шарскун замялся, не зная, как реагировать на эту новость, и взглянул на супругу.
– Мы понимаем, – вздохнув, ответила за него женщина. – Потом как-нибудь сочтемся. Самое главное, что мой хорек стал вечным, и к этому приложили руку вы, божественный.
– Да, – сориентировавшись, поддержал жену скейвен. – Ты мне еще меч сланнов подарил. Такого ни у кого нет в Эшинбланте. Золото – не главное, хоть в нем и есть что-то настоящее.
– Вы не поняли меня, – умилился Магнификус. – Я не дам вам тысячу, я дам вам три тысячи. Точнее – две тысячи восемьсот пятьдесят золотых. Сто пятьдесят на дорогу себе оставлю.
– Две тысячи восемьсот пятьдесят! – воскликнули супруги.
