– Предупрежу, – кивнул Второй и полюбопытствовал у Радиры: – Как там в Наггароте?
– Более или менее. После опереточного переворота на храмовой площади Кет Зарин провела с помощью солдат своего отца серию арестов коррумпированных чинов в правительстве. Заключила перемирие с азурами и гномами. Подвижная девочка оказалась.
– У меня скоро свадьба, – сообщил Магнификус. – Я вас приглашаю.
– Мы поднимем за вас кубки дома, – вежливо отказался Ульрик и объяснил: – Хотим, чтобы о нас забыли.
– Прости нас и тоже забудь, – извинилась за обоих Радира.
– Первое не требуется, второе не обещаю, – встал из-за стола молодой человек, расцеловал старых друзей в щеки и пошел к гостинице.
В номере Магнификус застал ожесточенно спорящих священника и жреца. Перед ними лежала готовая колода карт.
– Неужели ты серьезно думаешь, смертный, что судьбу можно предсказать? – негодовал Миб Тоус. – Я сейчас брошу эту кисть на пол, и моя судьба изменится. Карты созданы не для балаганных шарлатанов, а для людей, желающих постичь глубины своего «Я»!
– Почтенная мумия, – не уступал ему Вилли, – твои представления многотысячелетней давности давно устарели. Прогресс и эволюция не стоят на месте. Я не утверждаю, что с помощью карт можно предсказывать будущее, потому что и в настоящем-то путаюсь. Я констатирую, что предсказанная на картах судьба имеет гораздо большую вероятность сбыться, чем не предсказанная, поскольку она и не судьба вовсе, а так – неопределенное будущее. Ты упростил мою мысль до уровня своего жука-навозника.
– Тогда как ты смеешь настаивать на том, что «Дурак» – последняя карта Старшего Аркана, если я лично участвовал в разработке исходной колоды! «Дурак» – начинает Старшие Арканы. Эта карта олицетворяет чистую, наивную душу, не имеющую ничего, кроме природного чутья и готовности к познанию. Она фактор-ключ к любой другой карте.
– Чушь! – взревел сигмариот, – «Дурак» завершает Старшие Арканы и олицетворяет отнюдь не чистую душу, готовую к познаниям, а свойственный разуму парадокс, столь выгодно отличающий даже тебя от жука-навозника. Присутствие «Дурака» в раскладе прежде всего корректирует смысл рядом расположенной карты Старшего Аркана, делая этот смысл обширнее.
– Да, конечно, – язвительно скривился жрец. – Именно поэтому у ваших гадалок каждая карта имеет сразу десяток противоположных друг другу значений. Трактуй, как хочешь, лишь бы деньги платили. Все уйдут довольные с «прямой десяткой пентаклей» в итоговом результате. Будешь богатой, выйдешь за принца.
– Нет, лучше они уйдут с перевернутой «Башней», как символом внутреннего переустройства и ментального обновления! – парировал священник. – Самосовершенствуйся, чадо, и дальше.
– Господа! – подал голос Второй. – На улице давно стемнело, можно выходить.
– Слушаюсь, о Великолепный! – тут же внял его призыву Миб Тоус. – Колода готова.
– Быстро, – похвалил Магнификус. – Скажите мне, уважаемый, что точно я должен буду сделать для вашего народа? До сих пор не понимаю.
– Ничего, кроме того, о чем мы уже договорились, – объяснил жрец. – Древнее пророчество гласит, что участие моего народа в битве под знаменем Великолепного освободит нас от жизни в смерти.
– Тогда, Вилли, накинь на нашего гостя плащ и, когда будем выходить из гостиницы, заболтай портье, – приказал ничего так и не понявший Второй.
Спорщики беспрекословно выполнили его указания, и они покинули номер.
Портье на месте не было, поэтому сигмариоту не пришлось применять свои таланты.
Сторонясь яркого света, троица пробралась к парку неподалеку и остановилась у куста, постриженного в форме шара.
– Вы помните о моей второй просьбе? – напомнил жрецу Второй.
– Мы найдем его, – кивнул тот, скинул плащ и попросту утонул в земле.
– Ух ты! – нагнулся над местом его исчезновения Вилли.
Тут из земли высунулась рука Миб Тоуса, звонко щелкнула пальцем сигмариоту по лбу и опять исчезла.
– Хулиганье трухлявое! Покарай тебя Сигмар! – рассвирепел священник и начал ожесточенно топтать землю.
– Брось, Вилли, – взял его за плечо Магнификус, – он уже далеко. Пошли-ка лучше спать.
Глубоко оскорбленный заштатный клирик напоследок плюнул в траву и поплелся за другом.
На заре молодого человека разбудил гудок клаксона. Магнификус выглянул на улицу и увидел Тордиона, поджидающего его у входа в гостиницу на мотоцикле. Осторожно обойдя храпящего на кушетке у стены Вилли, путешественник вышел наружу.
– Отдохнули? – встретил его вопросом Тордион, облаченный на этот раз в костюм арлекина.
– Специально лег пораньше, – ответил Второй и забрался на мотоцикл.
– Держитесь, – предупредил его профессор и крутанул рукоять газа. Двигатель оглушительно взревел и понес мотоцикл по мостовой.
– Вы не боитесь, что нас могут увидеть? – крикнул пассажир.
– Нет, – сообщил водитель, – отчего-то на маршрутах, где я проезжаю, сон у горожан особенно крепкий, – и Тордион громко захохотал.
Из города они выехали довольно быстро и понеслись в сторону сияющих белоснежными вершинами гор на юге. Скорость передвижения
