– О, ну, слушаю, – вздохнула она с искренним облегчением.
Не думаю, чтобы тетушка Мейбл полагала, будто я не разбираюсь в женщинах, но, во-первых, наверняка желала, чтобы я женился по ее выбору, а во- вторых, нужно же было поддерживать реноме перед греющими на чужих разговорах ушки телефонистками?
– Тетушка, может быть, вы подскажете, для чего дама могла взять в рот булавку? – спросил я.
– Хм… во время шитья?
– В том-то и дело, что нет, – ответил я. – В поезде. И никакого шитья там и близко не было!
– А что за дама? – заинтересовалась она.
– Я бы не хотел говорить об этом по телефону, – произнес я с нажимом. – Это крайне деликатное дело.
Воцарилось молчание, так что я даже погрешил на обрыв связи и постучал по трубке.
– Я, кажется, поняла, о чем ты, – задумчиво произнесла тетушка Мейбл. – И о ком.
– И что же вы скажете?
– Ну, Вик, это такой деликатный, как ты выразился, дамский секрет…
– Тетушка, очень вас прошу! – взмолился я. – Мне необходимо это узнать!
– Хорошо, – сдалась она. – Видишь ли… гм… некоторые дамы… как бы это получше выразиться… Словом, они опасаются покушения на свою честь.
– Но булавка-то тут при чем?! – вскричал я, доведенный до исступления этими иносказаниями. – И покушение на честь тоже! В общем вагоне!
– Вот именно! – ответила тетушка. – Именно! Мало ли там… сброда. Я слыхала об одном случае… Ах, это ужасно!
– Тетушка… – прорычал я. Разговаривать с ней вживую неизмеримо приятнее, хоть и утомительно из-за ее нынешней энергичности. По телефону же тетушка всегда разыгрывает «настоящую леди».
– Поезд остановился в тоннеле, – трагическим голосом произнесла она. – И юную невинную девушку в этой кромешной тьме…
– Что?!
– Поцеловал какой-то негодяй! – закончила она. – И убежал! Ужасный позор, она, кажется, так и не оправилась от него.
– Но булавка-то при чем?!
– А как ты прикажешь целовать даму, если у нее во рту что-то острое? – ворчливо спросила тетушка Мейбл. – Я ответила на твой вопрос?
– Да! Вполне! – воскликнул я. Кажется, стал виден свет в конце тоннеля. Вот к чему выпадала альгиз! – Спасибо! Все, мне пора, меня ждут…
– Передавай привет Сирилу, – сказала она. – У меня для него… сюрприз.
– Непременно! – ответил я и сделал себе мысленную пометку сперва целовать дам в щечку, а то мало ли… – До свидания!
Я выскочил из дома и застал необыкновенную сцену: инспектор разложил на капоте своей ржавой развалюхи какой-то альбом и настойчиво тыкал пальцем в некие рисунки.
– А этого не видели? – дотошно выспрашивал Пинкерсон у замученного Брикмана. Миссис Клэр заглядывала ему через плечо. Оба старательно мотали головами. – Плохо… А этого?
– Что это у вас такое? – поинтересовался я, подойдя поближе.
– Это моя книга почета, – сказал инспектор и ласково погладил обложку. – Вот, полюбуйтесь-ка…
Он открыл альбом на первой попавшейся странице. По-моему, любоваться там было особенно нечем: на фотографии красовалась страхолюдная физиономия явно уголовного типа. Внизу какие-то примечания почерком Пинкерсона, а в левом верхнем уголке стоял странный значок: перечеркнутый косым крестиком кружок.
– Это вот Уильям Кук по прозвищу Большой Билл, шесть ограблений, два убийства, – с некоторой даже нежностью в голосе произнес инспектор. – Это я его отловил, еще в Лондоне. Сколько за ним гонялись, никак взять не могли, а я сумел! А это, – указал он на довольно миловидную женщину в шляпке, – Гертруда Филлипс, отравила трех мужей и свекровь. Вот еще Лили Крисс, ну это просто… гм… падшая женщина, подворовывала у клиентов… А этих я пока не нашел, – полистал альбом Пинкерсон. – Ничего. Никуда не денутся. Вот, решил поспрашивать, может, тут кто объявлялся…
– Слушайте, а что это у вас за пометки? – спросил я из любопытства.
– А! Ну, кто не пойман – у того, ясное дело, зеро, а кого изловлю, на том уж крестик ставлю, – довольно улыбнулся он и взял альбом под мышку. – Жаль, никого не опознали…
– Угу, – кивнула миссис Клэр. – Ни одной знакомой рожи… лица, прощения прошу. Я же вам говорю, ошивался кто-то, но в этом вашем альбоме его точно нет.
– Как выглядел? Приметы? – принял охотничью стойку Пинкерсон.
– Да я толком и не знаю, как он выглядел, вечером заметила, когда Нила провожала, он на задворках шастал, – пожала она плечами. – Высокий парень, плечистый… Я еще подумала, не к мисс Пайплс ли он таскается? Вроде я и раньше его видала, да не присматривалась, мало ли прислуги? Хотя тут до соседей не так уж близко, чего б ему тут делать?
– Интересно, интересно… – Инспектор вытащил из-за уха карандаш и принялся строчить на очередном бумажном огрызке. – А когда вы его последний
