– Вик, как я рада тебя видеть! – воскликнула она, намазывая булочку джемом. – Присаживайся, позавтракай с нами!
– Конечно, тетя, – согласился я и, не выдержав, заметил осторожно: – Вы выглядите очень бодрой…
– Неуместно бодрой, ты хотел сказать? – подняла бровь она.
Мне оставалось только кивнуть.
– Вчера вы казались очень… расстроенной, – тщательно подбирая слова, проговорил я, усаживаясь за стол.
– Викто?р, – укоризненно произнесла моя дражайшая родственница, аккуратно помешивая ложечкой чай, – неужели ты действительно считаешь меня такой… – Она помедлила и закончила, взмахнув рукой в кружевной перчатке: – Недалекой?
Что я мог ответить на это?
– Нет. – Я опустил взгляд, будто пытаясь утопить его в гуще крепкого кофе. И добавил искренне: – Вы умнейшая из женщин, которых я знаю!
– Льстец! – довольно улыбнулась тетушка Мейбл, продемонстрировав мне (редкое зрелище!) ямочку на щеке. Улыбка удивительно ее молодила и словно бросала на лицо отблеск прежней красоты. – И как ты думаешь, Вик, зачем умной женщине устраивать безобразные сцены?
Я спрятал довольную улыбку. Тетушка снова называла меня «Вик», значит, я прощен.
– Не знаю, – признался я, пожав плечами, и откусил кусочек от сандвича с огурцом.
– Сирилу давно пора было повзрослеть, – произнесла она хладнокровно. – Ему уже за тридцать, а он по-прежнему вел себя так, словно ему пять лет и он украл с кухни печенье.
Я усмехнулся точности сравнения. Мой безалаберный кузен действительно временами напоминал пятилетнего карапуза.
– А мужчина становится взрослым, когда осмеливается возражать своей матери, – тем временем продолжала тетушка, деликатно откусывая печенье.
– И вы… – произнес я, начиная догадываться.
– И я немного его подтолкнула, – призналась она, а потом добавила задумчиво: – Что ж, Сирил попал в хорошие руки!
Словно котенка пристраивала, честное слово!..
В общем, все разрешилось к взаимному удовольствию. На мое осторожное замечание, что брошку, которую тетушка Мейбл надевала накануне, не мешало бы почистить, она лишь отмахнулась, сказав, что эта вещь ей уже надоела и носить ее более она не намерена.
Что ж, такой исход устраивал всех.
Между делом я выведал и название магазина, где была куплена вещица. И ничуть не удивился, узнав, что магазин тот самый, в котором было приобретено кольцо для миссис Вашингтон…
Позавтракав, я отправился домой. И, глядя на зеленеющие за окнами авто поля, вдруг поймал себя на том, что насвистываю популярную песенку.
Ярко светило уже по-весеннему теплое солнце, и под его лучами жизнь стремительно расцветала яркими красками.
Я лихо затормозил у своего дома и вышел из автомобиля. Хотелось сладко потянуться, потом стребовать с Ларримера большущую чашку какао и отправиться в оранжерею – читать моим питомцам любимого Китса или сонеты Шекспира.
Но одного взгляда на мрачное лицо дворецкого, который открыл мне дверь, было достаточно, чтобы распрощаться с этими радужными надеждами.
– Что случилось, Ларример? – спросил я мрачно.
– Мистер Кертис, сэр! – сообщил он, протягивая руки, чтобы принять у меня шляпу и плащ.
– Что с ним? – замер я, подозревая, что этот обалдуй умудрился рассориться с невестой и в сердцах натворить глупостей.
– Его арестовали, сэр! – скорбно сообщил Ларример, и я едва не сел мимо стула.
Приехали…
Я рванул в участок со всей скоростью, на которую был способен мой новый автомобиль.
Немного запыхавшись (нужно больше времени уделять тренировкам!), я влетел в холл.
– Могу я видеть инспектора Пинкерсона? – осведомился я, пытаясь отдышаться.
– Можете, сэр, – с глубоким уважением в голосе ответил мне юный констебль, дежуривший сегодня у входа. – Второй этаж, первая дверь налево!
Судя по восторженному лицу полицейского, он видел в окно мое скоростное прибытие.
– Благодарю вас, констебль, – кивнул я и двинулся в указанном направлении.
Как и обещал полицейский, инспектор Пинкерсон обнаружился в своем кабинете. Он расхаживал по комнате чуть прыгающей походкой, будто пытался взлететь, что-то бормотал себе под нос и яростно черкал в блокноте.
– А, мистер Кин! – услышав стук в дверь, откликнулся он. – Заходите, заходите! Я давно вас жду.
Я привычно склонил голову к плечу и последовал его приглашению.
– Здравствуйте, инспектор. Вижу, мой визит не стал для вас неожиданностью.
– Еще бы! – хмыкнул Пинкерсон, небрежно бросая свои записи в ящик стола. Потом уселся и, жестом предложив мне сделать то же самое, требовательно уставился на меня. – Я даже не буду спрашивать, зачем вы ко мне пришли. Точнее, за кем!
