– Он сильный и мужественный! За его спиной, как за каменной стеной, а что может быть ценнее для женщины?
Михаил ел молча, не поднимая глаз, Синильда весело щебетала, вовремя вскочила и помогла Азазелю переставить на стол блюдо с откормленным каплуном, чей соблазняющий запах вырвался из духовки и заполнил кухню, едва только Азазель открыл дверцу.
И дальше поддерживала за столом веселый беззаботный разговор, Михаил наконец поднял голову и начал отвечать короткими смущенными репликами.
Азазель внимательно слушал обоих, Синильда то и дело ловила на себе его внимательный взгляд.
Михаил вздрогнул, когда Азазель сказал внезапно:
– Стоп-стоп!.. Синильда, а что, если я законтрактирую тебя еще на несколько дней?… Я смотрю, мой угрюмый и лаптеватый друг из глубинки просто расцвел с тобой. Ты не работала психотерапевтом?
Она посмотрела на него в изумлении.
– Ты что, взломал мое досье?
– Угадал?
Она слегка пожала точеными плечиками.
– Вообще-то окончила престижный факультет психологии, специализировалась по неврозам, но быстро поняла, что моя профессия не востребована, а тут еще бабушка совсем старенькая стала, отец после инсульта, а кредит на квартиру выплачен только наполовину, младшая сестренка сильно болеет… в общем, когда предложили работу в модельном агентстве, где зарплата в пять раз выше…
– Угадал, – сказал Азазель с удовлетворением. – Я не только красавец, но и умный, не знала?
– Теперь вижу, – ответила она. – А что случилось?
– Мой друг после сильнейшего стресса, – сообщил Азазель. – Он был в горячих точках, попал под ракетный удар, сильно контужен, потерял память. Сейчас восстанавливается, но пока дезориентирован.
Она спросила деловито:
– Во времени?… В пространстве?
– Разберешься, – сказал Азазель. – Не думаю, что ты не заметила.
– Как такое не заметить? – ответила она с неудовольствием, Михаил дернулся, но смолчал, а она добавила: – Для этого не нужно быть психоаналитиком.
Михаил сказал сердито:
– Эй-эй, не забыли, что я тоже здесь?
– Милый, – сказала она сердечно, – налегай на мясо, тебе это полезно. Азазель, такого каплуна можно к столу французского президента! А твоему другу можно вон те заварные пирожные к кофе?
– А тебе? – спросил он коварно.
Она горестно вздохнула.
– Мне вообще-то нельзя, но… ладно, разве что парочку трубочек… Но можно три.
Азазель положил перед нею на тарелочку четыре трубочки с заварным кремом и сказал ехидненько:
– А одну можешь оставить.
Даже Михаил уловил нечто вроде урока ему, только не понял, в чем он, то ли Синильда не утерпит и сожрет все четыре, раз уж на ее тарелке, либо сумеет себя переломить и оставит последнюю нетронутой.
Когда она поставила уже пустую чашку на стол и откинулась на спинку кресла, Михаил завозился на сиденье, чувствуя, что наступает какой-то важный момент, а Синильда поинтересовалась:
– У вас какие-то дела на этот день?
– Просто убиваем время, – ответил Азазель и добавил несколько туманно, – в ожидании… Но вечером хорошо бы сводить моего друга в клуб Елены Черной.
– Ого, – воскликнула она. – Самые сливки!.. А если там появится еще и Катерина Черных…
– Да, – подтвердил Азазель. – Надеюсь, Михаил там что-то вспомнит. Или кого-то.
Она посмотрела на Михаила с почтением.
– О, ты был его завсегдатаем?
– Да как тебе сказать, – обронил Азазель загадочно. – А пока отпускаем тебя навестить свою бабушку и выспаться. К вечеру ждем уже свеженькую, накрашенную и веселую!.. В нашей жизни так недостает женского чириканья…
– Я вам начирикую, – пригрозила она. – А то и нащебечу, ухи отпадут. Хорошо, вы тоже выспитесь заранее, а то ночь в клубе… это нагрузка!
Михаил приподнялся, когда она, подхватив сумочку, направилась к входной двери, но Азазель остановил его жестом, а когда Синильда закрыла за
