Учитывая, что Сантьяга жил намного дольше наемника и намного дольше большинства обитателей Тайного Города, к его мнению имело смысл прислушаться.
– Комиссар, если бы я вас не знал столько, сколько я вас знаю, то обязательно решил бы, что вы меня подставили, – произнес Кортес, давая понять, что перешел к делу.
– Я предполагал, что может случиться, но даю вам слово, не знал наверняка.
Они говорили по надежно защищенной линии, но все равно старались соблюдать осторожность и не называть вещи своими именами.
– Что делать дальше?
– Помогать.
– Как долго?
– Столько, сколько сможете, Кортес, сколько сможете… – Сантьяга выдержал короткую паузу. – Вы – наемник, Кортес, и сами определяете ту грань, которую не перейдете. Я понимаю, что в данном случае вы вряд ли видите необходимость рисковать жизнью, и прошу продержаться столько, сколько сможете. – Еще одна пауза. – В данной ситуации мне не на кого положиться, кроме вас.
– Вы ведь понимаете, что это самый горячий пирожок, который есть сейчас в Тайном Городе? – тихо спросил наемник.
– Я понимаю, Кортес, – подтвердил нав. – Скажу больше: этот пирожок слишком горяч и для Ордена, и для Темного Двора. Его можете удержать только вы. Но если откажетесь, я пойму.
– Мне потребуется еще раз поговорить с командой.
– Делайте все, что сочтете нужным, и обязательно держите меня в курсе происходящего.
– Разумеется.
Мужчины вновь помолчали, зная, что разговор подходит к концу, но, прежде чем попрощаться, Кортес неожиданно спросил:
– Вы сказали, что у нее остались только мы… Это оборот речи или горькая правда? У нее есть друзья, к которым мы можем обратиться за поддержкой?
– Я пытаюсь это выяснить, но… – Голос нава стал грустным. – Пока ситуация видится крайне тяжелой.
В переводе на нормальный язык фраза означала, что королева Всеслава растеряла почти всех союзников и вероятность ее возвращения на престол уменьшается с каждой секундой. А вместе с ней исчезают и шансы на выживание. Причем не только для королевы, но и для младенца.
Самым умным было бы бросить все и бежать, постаравшись оказаться как можно дальше от «горячего пирожка», но Кортес не мог бросить женщину, тем более – женщину с младенцем. Однако должен был спросить:
– Как думаете, комиссар, Всеслава может спастись, подписав акт об отречении?
– Всеслава – нет, – жестко ответил нав. – Признаю: я ошибся в оценке Всеведы при первой встрече, но теперь я в ней разобрался и могу предсказать, как будет она себя вести. Мне жаль, Кортес, но Всеведа станет преследовать Всеславу и ребенка до тех пор, пока не убьет.
– Или пока не умрет сама.
– У нее есть недруги внутри Великого Дома Людь, – улыбнулся Сантьяга. – И, возможно, они думают так же.
– Предлагаете им помочь? – заинтересовался наемник.
– Решать вам, Кортес, – ушел от прямого ответа нав. – Темный Двор…
– Не имеет к происходящему отношения, – закончил за комиссара Кортес.
– Совершенно верно. Звоните, когда появятся новости.
Наемник отключил телефон и посмотрел на вошедшего в комнату Артема.
– Здесь было тихо и спокойно, даже зайцы на участок не забегали, не говоря уж о ворах, – сообщил тот, правильно истолковав вопросительный взгляд. – Скучно, одним словом.
– Вот что значит приличный поселок, – добродушно проворчал Кортес. – А ты хотел отдельно стоящий дом.
– В наш отдельно стоящий дом тоже никто не забрался бы, – усмехнулся молодой наемник, выделив голосом слово «наш». – Я же хотел поменьше лишних глаз вокруг. Мало ли, что может случиться.
– Нужно, чтобы не случалось.
– Это зависит не от меня, – ухмыльнулся Артем.
– А от кого?
– От того, кто будет нас искать. – Молодой наемник присел в кресло рядом с Кортесом. – Можно подумать, ты не понимаешь, что найти можно кого угодно.
– Понимаю.
– А нас найдут, потому что искать будут по-настоящему, задействуя все возможные ресурсы.
– Знаю. – Кортес провел пальцем по подлокотнику кресла и повторил: – Знаю…
