собачатиной недоморфа!
– Это была не ревность, – покачал головой Битали. – Просто жадность. Обида на то, что игрушка ушла к другому. Жадность – плохое чувство, оно всегда все портит. Сейчас Надодух на седьмом небе, что Анита с ним, Горамник тоже светится от счастья. Их радость льется через край, заливая все вокруг. И меня тоже, неизменно повышая настроение. А представь себе, что я бы уперся и захапал ее себе? Все бы ходили злые и унылые…
– А от этого удовольствия ты себя упырем не ощущаешь? – хмыкнула девушка. – Насыщаешься чужим счастьем! Это ведь только упыри-вампиры чужими силами и эмоциями питаются. И ты туда же. Остался один и радуешься. Какой из тебя после этого Темный Лорд?
– Ну, мешать искренней любви я точно не стану.
– А ты знаешь, какая она, настоящая любовь? – Девушка снова шагнула к Битали, обожгла лицо горячим дыханием.
– Надодуха спроси, – тихо ответил Кро. – Он это лучше всех объясняет.
Тут послышался легкий треск, что-то промелькнуло, а еще через мгновение выскочил рычащий, как дикий зверь, Надодух:
– Где он?! Где этот мелкий гаденыш?! Подглядывать удумал! А ну покажись! Убью!!!
– Найдешь ты его теперь, как же! – рассмеялась Генриетта.
– Ты же коловертыш, Надодух! – схватил друга за руку Битали. – Ты не должен оставлять ведьму одну! Быстро назад к Аните!
Недоморф рыкнул еще раз и ушел обратно в стену.
– Цивик? – спросил в коридор Кро.
– Я хотел сказать, что Дубус с Ларак скамью подправляют и задержатся… – виновато ответила пустота. – Я же не знал, что они там… Думал, давно все закончилось.
– Сходи в столовую, попытайся набрать какой-нибудь сдобы, – ни на миг не усомнился в честности невезучего товарища Битали. – Хочу побаловать маленьких хозяев. Но до конца обеда все же не показывайся, Надодух быстро не отойдет.
На развешанных по стенам гобеленах дрогнул свет – где померкла полная луна, где закачалось пламя в костре охотников, где взметнулись в воздух зажженные стрелы лучников. Это стало единственным знаком того, что Цивик услышал Кро и отправился выполнять поручение.
Вскоре Битали и Генриетта услышали свист – заговоренный отличницей собачий свисток пробивался через любые стены и расстояния, оставаясь при том неслышимым ни для кого, кроме участников братства. Молодые люди одновременно вскинули палочки и вошли в кабинет, где посреди пола стояла полная фляга молока, а раскрасневшаяся, возбужденная Горамник оправляла жакет, утягивая его вниз, словно пытаясь опустить на уровень юбки.
Впрочем, это было нормально. Обряд выкрадывания молока невероятно пьянил и горячил любую ведьму, и если коловертыш вовремя ее не останавливал – колдунья вполне могла выдоить из коровы не только молоко, но и кровь, замучив ее до смерти.
– Чего смотришь? – кокетливо поправила рыжую прядь Анита. – Делом давай заниматься!
– Да, – Битали достал из шкафа ножи. – А где хлеб?
– Думаю, Дубус и Ларак уже несут, – буркнул Надодух, и Битали хорошо понял причину его недовольства:
– Перестань, приятель! Ты же знаешь Цивика, вся его жизнь – это попадание из одной неприятности в другую. Вспомни, сам рассказывал мне о его невезении. Он ничего плохого не замышлял. Просто опять оказался в неудачном месте в неудачный миг. Взбучку, думаю, он уже получил?
– Я его только пнуть успел! – с явным недовольством ответил недоморф. – И он тут же смылся.
– У Цивика хорошая реакция, – хмыкнула Анита, зашла Надодуху за спину, запустила пятерню в шерсть на его загривке. – Даже странно для хронического неудачника.
– Когда пару раз в день то подзатыльника, то пинка получаешь, быстро уворачиваться научишься, – ответила Генриетта, поигрывая ножом. – Прячется он тоже не хуже призрака.
– Ты ведь на него больше не сердишься? – Горамник обняла своего хмурого избранника, соединив руки у него на груди.
– Ты просто не знаешь, что он натворил!
– Но ведь ты на него больше не сердишься? – Анита тихонько прикусила его за левое ухо.
– Ладно, пусть живет, – со вздохом смирился проклятый потомок рода Сенусертов. – Но если еще раз попадется, то не пинка получит, а шило в пятую точку!
– Правильно! – Девушка звонко чмокнула его в ухо.
Надодух дернулся, но стерпел.
Наверное, если бы Анита захотела его загрызть – от Горамник недоморф стерпел бы даже это.
Битали тряхнул головой, отгоняя странную мысль, и принялся шарить по карманам в поисках своего свистка. Однако звать потерявшихся товарищей не пришлось – один за другим Ирри Ларак и Дубус протиснулись между шкафами, неся в руках по несколько мягких, еще теплых, пахнущих сладковатым дымком буханок.
– Наконец-то! – обрадовался Надодух. – За дело!
Ученики взялись за ножи и быстро порезали хлеб на ломти, разлили молоко во фляги – одну для домовых, другую для гномов.
