Кровь Олимпа (ЛП)

Он думал о своей последней вылазке на скалу в Хорватии. Было это недели две назад, когда они с Хейзел лицом к лицу встретились с разбойником по имени Скирон

[5]

. Тогда Джейсон, по крайней мере, был в хорошей физической форме. То, что стояло у них на пути сейчас, было в сто раз хуже того пройдохи.

— Ты уверена, что это нужный нам холм? — спросил он. — Здесь… как-то тихо.

Дочь Афродиты изучила горный хребет. В ее волосы было вплетено голубое перо гарпии — сувенир со схватки прошлой ночью. С сегодняшним нарядом ее новое украшение не очень-то и сочеталось, однако кого это волновало? Она заполучила его во время своего дежурства, в одиночку одолев целое стадо куроподобных леди-демонов. Пайпер недооценивала свои заслуги, но Джейсон мог сказать, что в душе она была довольна собой. Перо напоминало ей о том, что с момента их прибытия в Лагерь Полукровок она стала совершенно другой.

— Руины находятся прямо над нами, — заверила Пайпер. — Я видела их в Катоптрисе. И ты слышал, что сказала Хейзел. Наибольшее…

— Наибольшее скопление злых духов, которое я когда-либо ощущала, — процитировал Джейсон. — Да уж, звучит заманчиво.

После похождений в подземном храме, меньше всего ему хотелось иметь дело с еще более злыми духами. Однако поиск был на грани срыва. Команде Арго II нужно было принять весьма сложное решение. В случае ошибки их ждал провал, а за ним и конец света.

Кинжал Пайпер, магическое чутье Хейзел и инстинкты Аннабет — все они утверждали, что ответ лежал здесь, в Итаке, на древней родине Одиссея, где в ожидании приказов Геи толпилась целая орда злых духов.

Суть уловки состояла в том, чтобы пробраться промеж них, узнать, что там происходит, и придумать дальнейший план действий. А затем, выбраться… предпочтительно живыми.

Аннабет поправила свой золотой пояс.

— Надеюсь, наша маскировка не подведет. При жизни женихи были жутко придирчивыми. Если они поймут, что мы полубоги…

— Магия Хейзел сработает, — отрезала Пайпер.

Хотел бы Джейсон в это верить.

Женихи— сотня самых алчных и самых жестоких головорезов в мире. После того какОдиссей

[6]

, греческий правитель Итаки, пропал по завершении Троянской Войны, эта шайка второсортных принцев вторглась в его дворец и отказалась покидать его до тех пор, пока один из них не женится на Пенелопе

[7]

, тем самым провозгласив себя новым правителем государства. Одиссей, вернувшись домой под прикрытием, всех их перерезал — такое себе радужное приветствие по возвращению на родину. Однако, если верить видениям Пайпер, женихи снова были на ногах, слонявшись у того места, где ранее были убиты.

Трудно было поверить, что они пребывают всего в шаге от посещения настоящего дворца Одиссея — одного из самых известных греческих героев. С другой стороны, весь этот поиск был сплошной чередой шокирующих событий. Та же Аннабет только недавно возвратилась из вечно существующей хаотичной пропасти, Тартара. Беря все это во внимание, Джейсон подумал, что ему, возможно, не стоит жаловаться на свое временно-дряхлое тело.

— Ну, — он оперся на трость, — если я выгляжу настолько же старым, насколько себя таковым ощущаю, то с моей маскировкой все в полном порядке. Идемте.

Ребята продолжили свой путь наверх. Джейсон ужасно вспотел. Его голени болели. Несмотря на жару, его знобило. Он никак не мог перестать думать о своих недавних снах. После пребывания в Доме Аида

[8]

, они казались куда более реалистичными.

Иногда Джейсон оказывался в подземном храме Эпира

[9]

, где над ним склонялся гигант Клитий

[10]

, говоря хором бестелесных тел: «Вам понадобились все ваши силы, чтобы сразить меня. Что же вы будете делать, когда Богиня Земли откроет свои глаза?».

Иной раз он появлялся на вершине горы в Лагере Полукровок, где из земли возвышалась Гея — вихрящаяся фигура из грязи, листьев и камней.

«Бедное дитя, — говорила она, и ее голос резонировал по всей земле, заставляя почву у ног Джейсона ходить ходуном. — Твой отец первый среди богов, в то время как ты всегда второй — для своих римских товарищей, для своих греческих друзей, даже для своей семьи. Как ты собираешься проявить себя?».

И все же его худший сон начинался с внутреннего дворика Дома Волка

[11]

, в долине Сонома. Пред ним стояла Юнона

[12]

, излучающая сияние расплавленного серебра.

«Твоя жизнь принадлежит мне, — гремел ее голос. — Подарок от Зевса».