Лео вытащил ключи из своего пояса с инструментами. Времени у него было немного, однако он отворил средний ящик Гаучо и уставился на лежащие там драгоценности: бронзовая астролябия, подобранная им в Болонье, и кусок кристалла из Огигии, размером с кулак. Лео пока не придумал, как совместить эти две вещи, и это сводило его с ума.
Он надеялся найти разгадку в Итаке. Это ведь дом Одиссея как никак, создателя астролябии. Но, судя по словам Джейсона, никаких разгадок там и близко не было... там вообще ничего не было, кроме сборища озлобленных гулей и призраков.
В любом случае, Одиссей так и не смог привести астролябию в действие. У него не было кристалла, который бы послужил приводным радиомаяком. А вот у Лео он был. И он мог преуспеть там, где самый умный полукровка всех времен и народов потерпел фиаско.
Просто Лео невезучий. На Огигии его ждала супергорячая бессмертная девушка, а он сидел здесь, не в силах понять, как связать этот дурацкий кусок камня с трехтысячелетним навигационным устройством. Некоторые проблемы нельзя решить даже скотчем.
Лео задвинул ящик и вновь запер его на ключ.
Его взгляд упал на доску заметок над рабочим столом. Там рядышком висели два рисунка.
Первый Лео нарисовал цветными карандашами в возрасте семи лет — это была схема летающего корабля из его снов. Второй — набросок углём, который для него недавно нарисовала Хейзел.
Хейзел Левеск...
Хейзел была хорошим слушателем. Лео рассказал ей все. Позже, тем же вечером, она вернулась к нему со своим альбомом для эскизов и угольными карандашами.
— Опиши ее, — настояла дочь Плутона. — Каждую деталь.
Было жутковато помогать Хейзел рисовать Калипсо
— это было похоже на описание преступника полицейскому:Но описать Калипсо было несложно. Стоило Лео закрыть глаза — и ее образ вставал перед ним.
Теперь её подобие смотрело на него с доски заметок: её миндалевидные глаза, полные губы, платье без рукавов и длинные прямые волосы, переброшенные через одно плечо. Он почти мог почувствовать исходивший от нее аромат корицы. Калипсо хмурилась, а уголок её рта был опущен вниз, словно она говорила:
Черт, ему нравилась эта девушка!
Лео повесил ее портрет рядом с рисунком Арго II в качестве напоминания о том, что мечты сбываются. Будучи ребенком, он мечтал о летучем корабле. В конце концов, он его построил. Теперь Лео собирался проложить дорогу назад к Калипсо.
Гул двигателей корабля стал более низким. Через громкоговоритель раздался скрежет Фестуса.
— Да, спасибо, дружище, — сказал Лео. — Уже иду.
Корабль снижался, а значит, проектам Лео придется подождать.
— Наберись терпения, Солнышко, — сказал он изображению Калипсо. — Я вернусь за тобой, как и обещал.
Лео даже мог представить себе ее ответ:
Эта мысль заставила его улыбнуться. Он закинул ключи обратно в пояс и направился в кают-компанию.
Его друзья уже завтракали.
Раньше Лео забеспокоился бы, увидев их всех в трюме:
К тому же, у них был Чудо-Стол-Буфорд в качестве помощника.
После того, как тренер Хедж отправился в экспедицию по теням, Лео решил, что его трехногий друг вполне сможет справиться с ролью их взрослого сопровождающего. Он покрыл столешницу Буфорда магической прокруткой с голографическим изображением тренера Хеджа. Таким образом, мини-сатир топал по столешнице, выдавая при этом случайные фразы, вроде
Сегодня за штурвалом был Буфорд. Если пламя Фестуса не страшило монстров, то голограмма в виде тренера Хеджа справлялась с этим на ура.
Лео стоял в проеме, рассматривая общую картину происходящего за обеденным столом. Не часто ему доводилось видеть всех своих друзей вместе.
