лиловости высокого безоблачного неба. Огромные бездонные впадины с рваными краями, которые приходилось объезжать, делая приличный крюк, сменялись высокими баррикадами завалов. От спутанных клубков из сниирсов, камней, земли и чего-то, ранее бывшего живым, постепенно начинало смердеть мертвой плотью и прогорклостью. Но где-то к середине дня я, к своему огромному удивлению, стала замечать, что раны на теле земли стали постепенно затягиваться. Тонкие ростки молодых сниирсов робко показывались из черных провалов, на глазах набирая силу. Завалы медленно, но верно оседали, покрываясь многоцветным ковром из мха и плесени. Но рельеф поверхности, кардинально изменившись за одну ночь, уже не будет прежним. Дороги здесь действительно прокладывать бессмысленно. Хорошо, что у хассуров врожденное чувство направления, и они находят путь, не ориентируясь на рельеф местности и ситуацию на небе.
Мои импульсы возвращались и уносились снова, сообщая о местах нахождения сноргов, пока не представляющих опасности. Выжившие твари тихо сидели по укрытиям, зализывая раны и оправляясь от страха. Я ясно видела их льйини, несущие ужас пережитого, боль, ярость и еще жуткий голод, пока подавляемый страхом. Нападать на нас никто не собирался.
Светило как-то робко выглядывало из-за искусанной смерчами кромки Леса, пытаясь укрыться в поредевших кронах, словно оно было ответственно за учиненный беспорядок. Даже его сияние казалось каким-то блеклым, потускневшим.
Я обратилась к Кирсашу, озвучивая пришедшую на ум мысль, стараясь говорить так, чтобы остальные не услышали:
— Как называется ваше светило?
Элементарная вещь, на которой можно здорово запалиться. Мастер, помнится, упоминал его название, но я забыла за давностью прошедшего времени и ни разу не использовала.
— Торш, — откликнулся хассур, — просто звезда, не имеющая своего покровителя. Либо он настолько слаб, что не может соперничать с Сестрами, поэтому просто наблюдает. Совсем недавно, уже после моего рождения, появилась легенда, что Торш ведет летопись нашего мира. Возможно, когда-нибудь это придаст ему сил для выхода на одну черту с покровительницами. — Дроу ухмыльнулся. — Пока это единственный мужчина, не имеющий реальной власти на Айросе.
Хм… устроили патриархат; о женской эмансипации, похоже, здесь известно только Сестрам.
Когда день перевалил за вторую половину, а Торш уже висел высоко на небе, делая вид, что ничего страшного не произошло, Ойхо прислал импульс, что они нашли место для стоянки.
Когда мы достигли уютной, не тронутой стихией поляны, окруженной несколькими потрепанными древолишайниками, братья уже разожгли огонь из набранных поваленных ветвей. Я проверила округу на предмет опасности и, отчитавшись перед ожидающим моего заключения фейрином, присоединилась к Риилле и идзимну возле костра, откуда очень скоро мы все были отодвинуты в сторону недовольным Аршаланом, занимавшимся готовкой. Маха сел от нас поодаль, многословно извинившись, что анализирует текущее положение дел, поэтому не может составить нам компанию. По мне, так он просто уснул — сложил на коленях свои основные руки и, склонив голову, застыл как изваяние, прямо богомол на охоте, антенны его чуть вздрагивали, как от храпа.
Эльфиечка жалась ко мне, с опаской озираясь по сторонам.
— Ты точно знаешь, что вон за тем сниирсом никого нет? — Ее шепот еле коснулся моих ушей.
— Успокойся, нам ничего не угрожает. — Я дотронулась до ее руки.
Она подпрыгнула от неожиданности, укоризненно глядя на меня.
— Удивляюсь, как ты можешь так спокойно на все реагировать!
— Я же плетунья и просто знаю, что все в порядке, вот и спокойна. — Мое безразличное пожатие плечами, похоже, придало ей смелости. А я даже знала, как ее отвлечь и при этом наконец узнать то, что меня интересовало. Ничто так не успокаивает женщину, как болтовня.
Понизив голос, я обратилась к Риилле:
— Хочу поговорить с тобой на одну щекотливую тему. — Девушка повернулась ко мне, заинтересованно распахивая глаза. — Понимаешь, — моя заминка могла быть расценена как попытка справиться со смущением, — меня растила бабушка, — в этом я нисколько не соврала, пересказывая эльфийке историю своей жизни в оплоте Северный, — но есть вопросы, которые мы с ней никогда не обсуждали, просто она была слишком занята другими делами…
— Мужчины?! — Риилла подалась вперед.
По тому, как вспыхнули ее глаза, я поняла, что нашла подходящего собеседника, и кивком подтвердила ее догадку.
— Точнее… ну, то, что происходит между мужчиной и женщиной. Я знаю, как получаются дети, — я поспешила отсечь ненужные объяснения, — просто хочу лучше понимать принцип этих отношений, кто отвечает за предохранение и все такое…
— Женщина, конечно, — недоуменно проговорила эльфийка (я мысленно чертыхнулась), потом мотнула головой. — Прости, это для меня элементарная вещь. О таком рассказывает мама. Как же я тебе сочувствую: твоя бабушка очень странная особа.
— Думаю, она просто не успела поговорить со мной об этом, — вздохнула я, ругая себя последними словами, ведь если о контрацепции обычно заботится женщина, то понятно, что Кирсаш об этом и не думал.
Риилла сочувственно покивала и вдруг воскликнула:
