причины для моего устранения, он медлить не будет, поэтому либо это были не Тени, либо его узел гораздо запутаннее, чем кажется на первый взгляд.
Принц протянул мне бокал, из которого я машинально сделал глоток, но сам остался стоять. Давай-давай, твои штучки на меня давно не действуют.
— Вы стали каким-то нервным, — ядовито протянул он и добавил после выразительной паузы: — ваше высочество.
Из его уст это прозвучало как плевок. Хассуры не могли наследовать трон, равно как и возглавлять род, и соответственно носили титул принцев лишь номинально. Он использовался только во время крупных мероприятий, где присутствовала правящая семья, во всех остальных случаях это обращение являлось издевкой, чем любил воспользоваться мой брат.
Шиаду не терпел полумер, по этой причине в его близком окружении никогда не было полукровок, удивительное исключение составлял Сертай, к которому кронпринц питал некоторую привязанность, если такое слово вообще может быть уместно в отношении моего старшего брата. Приставка «полу» в его понимании сразу трансформировалась в «недо».
Возможно, именно в этом крылась его неприязнь ко мне, будучи
Такой максимализм наследного принца, являющегося к тому же главой Меаранатового Дома, не принес ему особенной любви среди населения — о какой любви может идти речь, если страх перевешивал все остальные чувства. Но, как это ни странно, уважение он заслужил, как и веру в его порой странноватую справедливость.
Я поморщился, но смолчал, — слишком часто в детстве подобные провокации портили мне кровь. Иногда в буквальном смысле. Уголок рта принца чуть дернулся, будто от сдержанной улыбки, он отвернулся от меня и подошел к окну.
— А ты растешь, брат, — протянул он, облокачиваясь плечом о затянутую тканью стену и выглядывая в окно.
Ножка бокала мелодично звякнула о каменный подоконник.
Не дождавшись продолжения, я присоединился к нему, устремив взгляд сквозь ощетинившиеся зубья гор на затянутую утренней дымкой морскую гладь залива.
— Она неплохо поработала над тобой. — Голос Ши звучал несколько отстраненно, как будто он думал в это время о чем-то постороннем. — Когда я увидел тебя в кристасе, подумал, что близость выхода Темных Сестер искажает изображение. Так лучше.
Он качнул бокалом в сторону моего лица, не отрываясь от созерцания горизонта. Я решил промолчать.
— Интересно было бы узнать, как ей это удалось. — Шиаду оторвался от прекрасного вида за окном и повернулся ко мне. — Желательно с подробностями. Но, думаю, этот вопрос не к тебе. Прошло, пожалуй, достаточно времени для ее восстановления. Можно наконец развлечься.
О да, отличное восстановление в замечательнейшем месте. Несмотря на громкие протесты всего сешшера и мою просьбу, Лиссэ по его приказу была со всеми удобствами размещена в шинн-данне.[1] Пусть даже девчонку поселили в комнатах для высокопоставленных пленников, обстановка не очень располагала к хорошему времяпрепровождению и быстрому заживлению ран, даже если тюремные целители расстарались, в чем лично я сомневался. Никого из сешшера туда, естественно, не пустили ни в тот день, ни в последующие два. Локарна отконвоировали туда же, но вот в какую часть шинн-данна, мне было неизвестно, с главного княжеского дознавателя, коим в добавление ко всему прочему являлся мой брат, станется упечь его на самое дно. В таком случае бедному идзимну еще долго не увидеть сияния Торша.
Я угрожающе надвинулся на Ши.
— Ты не сделаешь этого!
— Почему же? — притворно удивился принц, усмешка искривила его тонко очерченные губы.
— Она моя! — зло рявкнул я, сжимая кулаки.
Брови Шиаду медленно поползли на лоб. Он не отступал, хотя наши лица были всего в паре ладоней друг от друга.
— Я что-то не заметил на ее руке чиама. Хм… — Он задумчиво постучал кончиками длинных холеных пальцев по губам. — Видно, ты просто не договорил… Она твоя… Кто? Любовница? Подруга? Плетунья? — С каждым произнесенным словом его тон понижался. — Приведи что-то более весомое, чтобы переубедить меня, — бросил мне он прямо в лицо. — Почему я должен менять правила ради твоей игрушки? Я ошибся, решив, что ты наконец повзрослел!
У меня непроизвольно вырвалось шипение, хотя я очень старался сдержать гнев. Шиаду всегда удавалось выставить меня неразумным мальчишкой, которого учи не учи, все без толку.
— На мне безопасность Дома. Ты хочешь, чтобы ради какой-то человечки, которая по глупому стечению обстоятельств была твоей плетуньей, я пренебрег своими прямыми обязанностями?
Я выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы, понимая справедливость его слов.
— Она не опасна.
— Она? Не опасна? — Ши смотрел на меня, как будто увидел впервые в жизни. — Девчонка, кромсающая сноргов направо и налево? Остановившая
