– Лучше оплачу целиком, – неожиданно для себя сказала я и сама испугалась. – Надеюсь, вы не будете распространяться об этом. Люди будут сплетничать.
– Ну что вы, мисс Энн, – довольно сощурил он глаза. А вот и слабость – наш Эллис, похоже, не любит лишних расходов. Либо он прижимист без меры, либо по уши в долгах. – Как говорила моя тетушка… и так далее. Благодарю за понимание – редко встретишь столь разумную и добрую леди.
– Не стоит благодарности, – церемонно кивнула я.
– Стоит, стоит, – хмыкнул Эллис и вдруг дунул в свисток так, что я на месте подскочила от неожиданности. – Эй, там! – махнул он рукой, подзывая кэб. – Эх, не люблю я эти четырехместные скрипучки – то ли дело таксомотор на бензине… Мисс Энн, прошу, – галантно подал он руку, помогая мне забраться на подножку. – Смоки Халлоу, куда-нибудь поближе к Стим-энд.
– Как скажете, мистер, – неодобрительно буркнул кэбмен. – Выезд за пределы маршрута – по четыре рейна за милю, мистер.
– Замечательно.
Я незаметно передала Эллису несколько монеток – даже если и деньги будут мои, пусть расплачивается сам. Сохраним хотя бы видимость приличий.
Против ожиданий, детектив сел не напротив, а рядом со мной. Все его внимание досталось пейзажу за окошком. Я глянула сквозь занавеску со своей стороны – вздохнула: наблюдение за тем, как приличные районы медленно сменялись безликими бедняцкими кварталами, нагоняло тоску. Бромли, в отличие от других, материковых столиц, разрастался только на восток, а не во все стороны. И поэтому мануфактуры и трущобы, которые раньше располагались на окраине города, полтора века назад внезапно оказались заключенными в кольцо из благополучных и даже богатых районов. Парламент уже не один десяток лет грозился вывести трущобы Смоки Халлоу за пределы столицы и утопить бывшие мануфактуры в садах и парках, но пока все оставалось по- прежнему.
И именно в сердце этого грязного пятна на карте Бромли мы направлялись в тряском четырехместном кэбе.
– И часто у вас бывают такие прогулки? – спросила я, только чтобы завязать беседу, а не бездумно разглядывать четкий профиль Эллиса на фоне окна.
– Частенько, – улыбнулся детектив уголками губ. – Служба обязывает… Но с такой милой спутницей – никогда.
– Иронизируете?
– Разве что самую малость.
На улицах было полно народу. Спешили куда-то по своим делам неряшливые женщины с усталыми лицами, рядом с кабаками балагурили и смеялись громко и пьяно пестрые компании, шныряли дети с настороженным, диковатым взглядом. Этот мир ошеломляюще отличался от моего – степенного, дружелюбного и яркого. Здесь, чтобы выжить, приходилось становиться серым и незаметным, теряться в толпе.
Мне – с аристократически надменной осанкой и прямым взглядом – тут не место, какую поношенную шаль я бы ни надела.
– Долго ли еще?
– Почти приехали, мисс Энн. Потерпите четверть часа.
Ничего не поделаешь, оставалось ждать. Стенки опасно потрескивали, когда кабриолет подскакивал на кочках, скрипели рессоры. Эллис смотрел в окно. Я медленно обводила подушечкой пальца колкие лепестки серебряной розы и думала о том, что впервые за два года, с тех пор как Милдред заболела и кофейня перешла ко мне, утро посвящено не расчетам, встречам с поставщиками и насущным делам, а чему-то по-настоящему интересному.
Несмотря на то, что с реки отчетливо потянуло гниловатой водой и фабричной гарью, дышать стало легче.
Кэб затормозил и медленно остановился.
– А вот и конец пути, мисс Энн, – оживился Эллис. – Позвольте вам помочь…
Стим-энд полностью оправдывал свое название – пар из труб ближайшей мануфактуры как будто застревал между лачужками местных обитателей. Бренчало где-то расстроенное пианино, а во дворике, за домами, визгливо переругивались на иностранном языке.
– С вас девяносто рейнов, мистер. – Видимо, костюм Эллиса не внушал уважения не только мне.
– Сколько-сколько? – возмутился детектив. – А по счетчику выходит не больше шестидесяти семи!
– Мистер, эта адова машинка не работает! То больше насчитает, то меньше…
– Я сюда не в первый раз езжу и знаю, сколько…
Чтобы не слушать мелочные препирательства из-за двадцати рейнов (моих, к слову), я отошла в сторону, с любопытством разглядывая окружающий пейзаж. Здесь дома не вольготно располагались поодаль друг от друга, как на холмах, а лепились стенка к стенке, дверь к двери. Кровли налезали одна на другую, и проулки превращались в узкие темные тоннели. Находясь в таком месте, поневоле прижимаешь к себе сумку обеими руками, горбишься, прислушиваясь – не идет ли кто следом, пряча в кармане нож?
И думать не хочу, каково здесь ночью.
– Мисс Энн… – рука вкрадчиво легла на плечо.
С трудом подавив порыв засадить назад тростью – «Это всего лишь Эллис, Гинни, успокойся», я непринужденно обернулась и спросила:
