предупредительный гудок. Потом еще один и еще. Они слагали какой-то ритм, и, услышав его, Михаил Чарович нахмурился.
— Требуют позвать представителей власти.
— Что? — не поняла Владислава.
— Если я еще помню морские и речные сигналы, это значит: «На борту больные. Опасно!»
— Больные?
«Цесаревич Андрей» не стал подходить к пристани. Он бросил якорь чуть в стороне, перекрыв тем самым «Царице Елизавете» путь. Стало ясно, что о том, чтобы вовремя пуститься в путь, и речи нет.
Владислава боялась, что отчим сейчас напомнит про письмо — мол, пока суд да дело, допиши и отдай мне, а я отправлю. Но тот был так заинтересован другим пароходом, что, казалось, забыл о падчерице.
Предупрежденные начальником пристани, через полчаса, когда «Царице Елизавете» пора было уже отчалить, появились дрожки, где сидели врач, исправник и двое городовых. Они пересели в лодку, которую кто-то успел подогнать к пристани, и решительно направились к пароходу, который застыл посередине реки.
Пассажиры «Царицы Елизаветы» столпились кто на обеих палубах, кто на пристани, и во все глаза смотрели, что происходит. Звучали тревожные и любопытные голоса:
— Интересно, а что случилось?
— Говорят, на борту парохода есть больные!
— Ужас! Надеюсь, ничего серьезного? Нет, что вы улыбаетесь? Есть же оспа, чума, холера, тиф… А вдруг там тифозные больные? Что же нам делать?
— А мы-то тут при чем?
— Ну как же? А зараза? Вдруг мы заразимся?
— Успокойтесь, нет никакой заразы. Мы же не на том пароходе.
— А что, если они сойдут на берег?
— И что тут такого?
— Как — что? Мы же будем рядом! Будем дышать одним воздухом с
— Тогда не дышите!
— Вам бы все смеяться! А я ни минуты тут не останусь. Я сейчас же иду к капитану. Пусть снимается с якоря и скорее уплывает отсюда!
В толпе возникло движение — паникер старательно протискивался прочь. Ему что-то кричали вслед. Громко возмутилась какая-то женщина, которой он наступил на подол платья.
Отвлекшись на минуту на этого человека, Владислава просмотрела тот момент, когда на «Цесаревиче Андрее» произошли перемены. От борта отделилась лодка, стремительно направлявшаяся к берегу.
— Плывут! Плывут сюда! — послышались шепотки. — Интересно зачем?
— Держитесь от них подальше.
— О, еще один паникер! Да это городовой.
— Сейчас у него и спросим.
Люди настороженно следили, как лодка подходит к пристани. Гребли два матроса с «Цесаревича Андрея». Они остались в лодке, а поднявшегося на пристань представителя власти засыпали вопросами, что да как.
— Спокойнее, господа, спокойнее, — отвечал тот, протискиваясь сквозь толпу. — Не напирайте!
— Это не эпидемия? Нет, не эпидемия? — высоким пронзительным голосом лепетал какой-то старичок.
— Нет, господа, все в порядке. Просто один из пассажиров найден мертвым.
Толпа шарахнулась в стороны. Кто-то перекрестился, кто-то потянул с головы шапку.
— Слава богу, слава богу! — повторял старичок, крестясь. — Как же хорошо!
— Чего ж тут хорошего? Человека ведь убили, — возразили ему.
— Слава богу, что мы-то живы останемся!
Владислава стояла в стороне. Девушка внезапно поняла, что осталась одна — отчима не оказалось поблизости. Убежал? Отправился успокаивать маму? Как бы то ни было, она радовалась передышке. Хоть несколько минут побыть без его назойливого внимания.
К представителю власти шагнул один из пассажиров. Услышав его голос, Владислава узнала того самого мужчину с холодными цепкими глазами, который каких-то два-три часа назад утешал некую графиню.
— Я из полиции, — коротко промолвил он. — Что происходит?
— Несчастный случай, — ответил городовой. — Один из пассажиров найден мертвым. Врач констатировал, что…
