Видимо, мой вопрос явственно читался во взгляде, потому как Медвед неожиданно для себя попытался оправдаться:
— Плановая ротация. Четырехчасовое увольнение после суток в поле. Решил вот… проведать… Я, пожалуй, пойду… — окончательно стушевался угрюмый паладин.
Экий он пугливый!
— Отставить! Майор Медвед, поручаю вам охрану группы детей, прибывших на экскурсию! Временно в ваше подчинение переходит четверка гончих и лейтенант из особого отдела клана. Вопросы есть?
— Никак нет! — привычно вытянулся в струнку паладин.
Мое право напрямую отдавать ему приказы было довольно сомнительным, однако мы оба сознательно обходим стороной этот скользкий момент.
— Выполняйте!
— Есть! — козырнул майор и уже гораздо веселей подмигнул мне черным цыганским глазом.
Я улыбнулся и уже по-свойски спросил:
— Как там, в горловине, дела? Держатся наши?
Тяжелые складки накрыли лицо Медведа. Теперь ему можно было смело дать твердый полтинник.
— Трудно. Тупо физически трудно. Много их слишком… Враг постоянно экспериментирует, пробует различные тактики, комбинации атак и построений. Аналитики с обеих сторон словно в шахматы играют. Только вот весовые категории разные. Нас бьют ломом, а мы вальсируем с зубочисткой в руках. Тыкаем неприятно, но с каждой минутой этого балета растут статистические шансы попасть под удар ржавой железякой…
Однако пессимист. Не отошел еще от потери «Восточного»? Тот ведь ему как дитя родное был. Говорят, на ощупь знал каждый камушек, сказки Замковому Артефакту вслух читал, при этом кристалл счастливо пульсировал в такт словам…
Прерывая размышления и подтверждая слова коменданта, штабной канал требовательно замигал. Опция экстренного сообщения без крайней нужды не использовалась. Опять где-то прорвало латаную-перелатаную оборону?
Махнув на прощанье Медведу и потрепав по волосам одного из мальчишек, мучавших урчащего, как трактор, ирбиса, я переключился на внутренний интерфейс.
Ага, кто бы сомневался…
Шеф, все пропало! Светлые пришли числом неизмеримым, держаться нету больше сил!
Хех, может, я и зря ёрничаю, но после крупной победы и невероятного удара по светлому карману настроение было оптимистичным. Все казалось по плечу, любые проблемы мнились решаемыми.
Ну а попытку генерального штурма я подсознательно ждал, сюрприза не получилось. Оперативно выполоть всех стелсеров врага мы явно не смогли, инфа о разрушении могил ушла в штаб сил вторжения.
Бомба, заложенная под вражескую армию, начала громко тикать. Как только бойцы узнают, что рискуют в одно мгновение потерять драгоценный прайм-комплект дорогущей экипировки, то мне реально окажется сложно предсказать: какой процент войск останется под началом англоговорящих инструкторов…
Портальный прыжок на позиции осадной техники холодным душем смыл с меня туман эйфории.
Тянь-Луна видно не было. На том месте, где раскинулась туша полудохлого дракона, полыхала тяжелыми низкими облаками скрученная в тугой жгут магия. Стена злых заклинаний медленно накатывала, словно буря в пустыне. Густой стрелопад закономерно сопровождал рукотворное явление вражеских кастеров.
Тысячи три наших бойцов пятились назад, уступая давлению чужой магии, Время от времени парни бросались в безнадежные контратаки, ныряя в буйство стихий ради того, чтобы сократить дистанцию и успеть выпустить пару-тройку стрел. Выбраться наружу удавалось далеко не всем…
Я скрипнул зубами — враг сумел-таки обратить наше преимущество в слабость. Мы рассчитывали героически упереться в узком проходе и, как триста спартанцев, сдерживать светлоликие орды.
Но противник тупо сосредоточил сотню кастеров на квадратный метр горловины, создав в ней условия жизни, близкие к венерианским. И теперь медленно, но неотвратимо выдавливал нас в Долину.
А уж там стотысячная группировка противника сможет развернуться во всю ширь, наглядно демонстрируя, что боги на стороне больших батальонов.
Хреново…
Наша артиллерия торопливо лупила вслепую, навесом посылая снаряды через головы отступающих войск. Дымились смазанные дегтем сочленения, с грохотом рассыпались деревянные подшипники, собирали кровавую жатву лопнувшие тросы.
За все приходилось платить, в том числе за бафы на скорость атаки осадной техники. Стремительно таяли горы боеприпасов, однако прочность машин падала еще быстрее.
