– На Оксе. В мотострелках, механик-водитель танка «Гранит».
– Вот как… – я удивился и задал новый вопрос: – Повоевать успел?
– Было дело.
– А где конкретно?
– Под Арагветом и Валаскертом.
– В каком подразделении?
– Семнадцатая мотострелковая бригада.
– Про 32-й отдельный танковый полк слышал? – я спросил его о подразделении, в котором служил раньше.
– Само собой. Славный полк. Мы с ними Роштайн брали. Помню этих ребят. Сплошь офицеры и гвардейцы, лихие и безбашенные.
– А как до жизни такой дошел?
– Приехал в Неергард на заработки. Кинули. Паспорт украли. Потом в драку ввязался, отметелили меня крепко. В больничке валялся. При храме Тюра жил, работал. Теперь домой иду.
– А что дома, ждет кто?
– Нет. Один я на белом свете.
– А здесь давно?
– Четвертую неделю. Предложили в саду поработать сторожем, я и подрядился. Сначала ничего, в вагончике жил и мне еду привозили. А потом у хозяина что-то не заладилось, и меня бросили. Пообещали расчет, вагончик забрали и с той поры один. Наверное, кинули меня. Снова.
– И чем сейчас живешь?
– Когда рыбку в старую сетку поймаю. Бывает, раки попадаются. Или металл собираю.
– Железо, наверное, на развалинах находишь? – я кивнул в сторону объекта.
– Там нет ничего. Пусто. Давно все выгребли. Если что осталось, то в лесополосах. Правда, можно разбить остатки забора и арматуру вынуть, но тут кувалда нужна, а у меня ее нет.
– Ясно. А рыбалка тут хорошая?
– Мне мелочь попадается. Местные говорят, раньше сом водился, а теперь одни пескари и ершики.
– Пьешь?
– Пью, – бродяга обреченно мотнул головой. – А что, есть чего?
– Нет. Поел и хватит с тебя.
– Ага. Поел.
– Тогда свободен. Топай отсюда.
Бомж Валера вскочил на ноги и кивнул:
– Спасибо за угощение. Дай боги вам удачи.
Он замялся, словно хотел что-то попросить, может, еды или сто грамм на дорогу, но я его поторопил:
– Ступай и не оглядывайся.
Валера попятился, понурился и направился в сторону сада. Потерянный человек. Но он мог изменить свою судьбу. Не сам. Он уже не в состоянии принимать решения. А с моей помощью вполне.
«Стоп, Юра! – я одернул себя. – У тебя забот и без того много. Зачем тебе еще с бомжом возиться? Он идет и пусть топает дальше».
Однако что-то в душе было против того, чтобы бродяга уходил, и я все-таки остановил его:
– Валера!
– Чего? – он обернулся.
– Жизнь свою изменить хочешь?
Он задумался, а потом кивнул:
– Очень хочу.
– В армию служить снова пойдешь?
– На войну?
– Да.
– У меня документов нет. Сказал ведь уже.
– Можно без документов пока. Проявишь себя, восстановим.
– Тогда согласен, если не обманываешь.
– Мое слово кремень. Возвращайся.
