– Мы договорились о длинном обеде. К тому же я ждал целый час. Я возьму панчетту,[18] она тут отличная, двойную порцию, так что ты тоже сможешь попробовать, и обжаренные с солью креветки. Еще форель на гриле. Что будем пить?
Йенс был непреклонен в том, что касалось напитков к еде. Он никогда не ел без вина.
– Выбери сам. Знаю, ты плохого не возьмешь.
Йенс махнул разгоряченному официанту. Тот кивнул, оставил пару, приняв только ползаказа, и подошел к столику.
– Йенс. Всегда рады такому приятному посетителю. Что мы вам можем предложить сегодня?
Вальберг наслаждался моментом. Оставленная пара бросала на них гневные взгляды.
– Начнем с обязательных пунктов, мой дорогой Пьер. Для начала возьмем бутылку того игристого «Блан де блан» из Дейца, девяносто восьмого года. Потом – «Ла Шаблизьен Гран Крю» из Генуи две тысячи четвертого. Только, ради бога, удостоверьтесь, что оно холоднее, чем в прошлый раз.
Официант поклонился и исчез. Йенс заправил вылезшую из брюк рубашку, заметил пятно от кетчупа и фыркнул. После он положил свою жесткую ладонь на руку Эрика.
– Господин Сёдерквист. Как у вас дела… если
Правда, если
– Мне страшно, Йенс. Я боюсь потерять точку опоры. Мне кажется, я слишком долго работал, чересчур усердно и много. Работа стала доспехами. Я опускаю забрало и выхожу на поле боя. Чем хуже обстоят дела с Ханной, тем больше времени я там провожу. В бегах.
Йенс озабоченно смотрел на друга.
– Зачем ты вообще носишь доспехи?
– Чтобы справляться. Прежде всего с работой. Я чувствую свою ответственность за коллег. За учеников. За тех, кто вложил деньги. За весь проект. За все эти месяцы. И в том числе за Ханну. Я должен получить вознаграждение.
– Мы все видели, как ты растворился в работе. Или сознательно ушел в нее. Ты был словно одержим. Особенно в последнее время. Честно говоря, я удивился, когда ты позвонил вчера. Прошло много дней. Если будешь пытаться соответствовать ожиданиям всех, потеряешь самого себя, а заодно и доспехи, и останешься один.
– Скорее всего. Ханна и я, мы оба это знаем. Может, и у нее есть эти чертовы доспехи.
На лице Йенса появилось выражение беспокойства.
– Когда битва закончится, ты останешься один. Все исчезнут. Ты потеряешь все, за что боролся.
Принесли шампанское. Йенс начал заказывать еду.
Эрик думал о Ханне. Почему все так сложно? Они часто шутили, что живут в красивом кристалле. Отдельно от остальных. Но кристалл разбился. Как будто они оба после недель ссор и недомолвок перешли границу. Йенс поднял бокал.
– Больше никаких битв. Выпьем за мир. И farewell to arms.[19]
Эрик глотнул холодного вина.
– Когда мы занимаемся любовью, броня как будто исчезает. Тогда я счастлив. Именно это так жутко все усложняет. Одну ночь мы ругаемся, другую – занимаемся любовью.
– Не сомневаюсь, что вы по-прежнему любите друг друга. Разговаривая с Ханной, я тоже это слышу. Может, именно поэтому вам нужно взять паузу. Надеюсь, тогда вы поймете, что хотите быть вместе.
За плечом Йенса Эрик видел, что у пары за соседним столиком так и не приняли заказ. Мужчина выглядел так, словно собирался заплакать. Женщина смотрела на него с пренебрежением. Отношения – дело непростое. Женщины – тоже. Эрик выпил еще немного шампанского.
– Слушай, Йенс, может, ты и прав. Нельзя же вечно избегать трудных решений. Я поговорю с ней.
Ему вдруг пришло в голову рассчитать, насколько больше работы он бы сделал, если бы ему не надо было думать о Ханне. Эрик сменил тему.
– У меня сегодня клюнуло. Матс Хагстрём хочет инвестировать в «Майнд серф».
Йенс продолжал смотреть на друга. Похоже, он совершенно не хотел заканчивать обсуждение Ханны и Эрика. Но вдруг просиял.
– Поздравляю! Матс Хагстрём. Действительно круто. Теперь станет легче.
– Да, надеюсь. Но работы еще много. Учитывая нынешнюю ситуацию… Мне придется работать еще больше, требования ужесточаются, и давление усиливается. Ханна уже одной ногой за дверью.
Официант поставил между ними огромное блюдо с панцеттой. Йенс тут же приподнял его, подавая Эрику.
– Дружище. Обращай внимание не на проблемы, а на возможности. По крайней мере, сейчас у тебя решен финансовый вопрос. Можешь расслабиться. Съешь кусочек панцетты. Помечтай о солнечных арабских пустынях. Там все твои размышления – это шепот ласкового ветра.
