одного, то в другого. Ханна казалась такой маленькой. Хрупкой. Эрик вдруг увидел ее такой, как есть. Ему захотелось обнять ее. Поцеловать.
Ничего не сказав, Ханна развернулась и пошла в спальню. Погасила свет и осторожно закрыла за собой дверь. Эрик остался один в темноте. Вместе с Синатрой.
Еженедельная воскресная встреча с кабинетом министров только что завершилась. Четверо избранных уже уехали прямо к премьер-министру Бену Шавиту в резиденцию «Бейт-Агион» в Рехавии. Серая вилла располагалась в идиллическом месте на углу между улицами Бальфур и Смолански с видом на старый Иерусалим. Район Рехавия проектировался на манер европейских городов-садов с цветущими парками фантастических цветов. На всей территории стояла удивительная тишина. Где-то пролаяла собака, а потом снова стало тихо. На срочно созванной встрече присутствовали лидер «Моссада» – Меир Пардо, министр финансов Юваль Ятом, министр обороны Яхуд Перетс, а также Аким Кац – стратегический советник. Многие были знакомы еще со времен службы в армии вместе с Беном Шавитом. Они решили расположиться в тени на террасе. Обстановка выглядела непринужденной, а все формальности были давно упразднены. Высокая пальма доставала листьями до пола террасы. Низкорослый помощник в кипе разносил чай из свежей мяты. Бен задумчиво сидел в одном из ротанговых кресел и крутил обручальное кольцо на пальце. Признак нетерпения. Он обратился к министру финансов, который был крестным его пятого ребенка:
– Юваль, объясните, что пустая болтовня, а что мы должны принимать всерьез?
Юваль невозмутимо помешивал чай. Он был старше всех и никогда не терял самообладания. Казалось, ничто не может его потревожить. В моменты нетерпеливости Бена раздражала его флегматичность. Но Бен знал, что за неподвижной маской ведется интенсивная умственная деятельность.
– На данном этапе все может быть пустой болтовней. Но у нас нет возможности рисковать. В наших банковских сейфах давно не хранятся горы золота и пачки купюр. Сегодня сейфы превратились в компьютерные серверы, а золото – в единицы и нули. Все стало цифровым. У нас очень сложные системы защиты, наверняка лучшие в мире. Но когда речь идет о хорошо спланированной и щедро финансируемой атаке, мы должны исходить из того, что нынешняя защита недостаточно надежна. Как мы любим говорить, Бен: «Надеяться на лучшее, готовиться к худшему». Такая стратегия оправданна и в данном случае. Если вирус поразит наши системы, он навредит нам, но не станет катастрофой. Мы потеряем часть информации, но это терпимо. После восстановления и перезагрузки мы снова будем во всеоружии. Но… – Юваль пил чай. Бен продолжал крутить кольцо на пальце, – если мы столкнемся с вирусом более сложным, более совершенным, последствия могут оказаться катастрофическими.
Аким снял темные очки и положил их на стол перед собой. Он откашлялся и посмотрел на Юваля. Тот снова начал перемешивать чай.
– Что вы имеете в виду под более совершенным вирусом?
Все повернулись к Ювалю. Все, кроме министра обороны Яхуда, который, как и Амос Даган из военной службы разведки, считал все это несерьезным по сравнению с угрозой от ядерной державы Ирана и от присутствия русских ракет в Газе. Юваль допил чай и обвел взглядом сидевших за низким деревянным столом коллег.
– Совершенный вирус не выводит системы из строя. Он, наоборот, стремится сохранить их работоспособность. В таком случае вирус может манипулировать информацией и изменять ее. Он способен совершать фальшивые переводы между счетами, удалять информацию о займах и влиять на рынок акций. В одночасье какие-то люди или предприятия избавятся от долгов, в то время как другие обнаружат на своих счетах сумму, равную дефициту бюджета Израиля. Мы полностью зависимы от этих систем. Днем и ночью. Поэтому мы не можем их отключить, даже если понимаем, что в них попал вирус. Мы не знаем, попадет ли вирус в систему вскоре или он уже там находится, пассивно сохраняясь в резервных копиях. Мы также не знаем, что или кто его активирует. Наши аналитики проработали ряд сценариев, один ужаснее другого. Полномасштабная атака в случае успеха поставит под угрозу всю нашу национальную стабильность. Пенсии, зарплаты, системы кредитных карт, биржевые сделки, займы… Все может рухнуть.
В тишине, нависшей над собеседниками, снова послышался отдаленный лай собаки. На другой стороне улицы женщина звала ребенка. Бен посмотрел на своего советника:
– Что ты думаешь об этой галиматье?
Аким Кац опустил подбородок на руки, сложив их в молитвенном жесте.
– Я согласен с тем, что угрозу нужно воспринимать всерьез. Мы располагаем надежными источниками. Но мы слишком мало знаем. Не знаем, почему, когда, как и кто.
