какое-то время он выпал из потока реальности.
– Мы похожи гораздо больше, чем кажется, – горячо проговорила Анна. – У нас целая куча общего. Мы одинаково зачинаем и рожаем детей. Мы кормим их молоком. И сексом мы занимаемся почти одинаково. Я знаю о пяти смешанных парах. Может, это знак?
Очнувшись, Джей с удивлением смотрел на молодую женщину, а та в ответ смотрела на мужа с надеждой и ожиданием. Ребенок в манеже ловко перевернулся на спину, а щенок тут же принялся толкать его носом, уворачиваясь от пухлых пальчиков, так и норовящих уцепиться за пестрый мех.
Горячая ладонь Анны легла на руку Джея.
– Славик, – прошептали влажные губы. – Хочешь, я рожу тебе ребенка? Нашего с тобой ребенка?
– А разве этот нам не подходит? – спросил Джей, улыбаясь.
– Подходит, – сказала Анна, – но я хочу сына или дочку
Глаза молодой женщины блестели, как два драгоценных камня.
– Анька, глупая ты моя, – Джей нежно коснулся коротких пшеничных вихров. – У нас не может быть общих детей. Это генетика.
– Плевать! – проговорила Анна с такой решимостью, что Джею показалось, будто его щеки обдало горячим ветром. – Неужто я не смогу подделать какие-то гены? Просто дай мне срок. Ты согласен чуточку подождать?
Джей, кивнув, притянул к себе жену.
То, что она говорила, больше походило на безумную фантазию, но если вдруг на секунду предположить… если поверить в чудо… Мало ли он уже видел чудес на этой взбалмошной планете? Ведь общее потомство могло бы стать залогом успеха, настоящим мостиком между людьми и афу, посредником, говорящим сразу на двух языках. Господи ты боже мой! Да разве ж ради этого не стоит подождать?
Его пальцы гладили и перебирали непокорные волосы жены, которые были такими непокорными без всяких трансплантантов Бен-Элиша.
– Как ты на это смотришь? – шепотом спросила Анна.
– С опаской, – сказал Джей, чувствуя тугой комок в горле, – но я готов попробовать. – Он улыбнулся. – Только, прежде чем заводить второго ребенка, давай хотя бы назовем этого. Это нехорошо, что он столько времени живет без имени.
Перегнувшись через бортик манежа, Джейслав не без усилия поднял увесистого малыша на руки. Малыш, приподняв светлые бровки, смотрел на мужчину удивленными желтыми глазищами.
– Думаю, имя Чак ему вполне подходит, – сказал Джей после маленькой паузы. – Как ты считаешь… Уофи?
Анна прерывисто вздохнула.
– Хорошее имя, – сказала она и шмыгнула носом. – На диалекте большой стаи означает: «стерегущий тропу».
– А на нашем… – начал Джейслав и, споткнувшись, засмеялся. – Нужно будет заглянуть в син-син…
– Чакки у Уофи Вагош афу… – Анна огромными влажными глазами смотрела на маленького Чака.
Буфики у Атфобу Уки афу вился вокруг коленей Джея и привставал на задние лапы, пытаясь разведать, что же такое происходит.
– Маноло хотел повидать сына, – проговорила Анна, смаргивая слезинки.
– Конечно, – ответил Джей, улыбаясь как дурак. – Пускай приезжает.
Продолжая одной рукой держать Чака, он высвободил вторую руку, обнял Анну за шею, прижал молодую женщину к себе, зарылся подбородком в волосы на ее макушке.
В верхней четверти электронного окна между голыми верхушками хлыстовника были отчетливо видны просветы голубого неба. Джей глядел на голографическую синеву и думал о том, что в следующий сухой сезон он обязательно попросит у Ярича большое полотно бронестекла и сделает в детской настоящее окно с поднимающейся наверх широкой створкой.
Конец
Примечания
1
Колыбель человечества (лат.).
